Мамины рассказы (СИ)

Они ещё немного так перепирались, и в конце комбедовец пригрозил:

- Ну, сука, погоди. Ты у меня ещё пожалеешь!

Фёдора по доносу арестовали, и он отсидел девять месяцев в тюрьме. После тюрьмы дед его, исхудалого, привёл к маме, попросил, чтобы он пожил у неё, чтобы подлечила, откормила его. Это в 32г., муж Адам уже был в тюрьме. Мама, как в воду глядела, попросила деда остаться. "Хватит тебе одного Фёдора на шее" - ответил и ушёл. Больше мама его не видела.

Дед вернулся в Радычи. Бабушка с детьми ночевала в доме. Дед не мог спать в бывшем своём доме, ночевал в клуне. Денег или запасов никаких не осталось, на что жить дальше? Они ночевали в бывшем своём доме, за стенкой склад, лежало зерно. Ваня, горячая голова, ночью набрал пол мешка гречки, вынес - хотел продать. Украл, конечно, виноват. Но как-то не поворачивается язык его осуждать (сидя в тепле и будучи сытым). Его поймали сразу же и арестовали, привели в правление, т.е. сюда же в бывший их дом. Когда дед вернулся ночью, никто не видел, его даже пока не искали. Бабушка выскочила незаметно из дома, зашла в клуню, разбудила - уходи. Дед оделся, сел, задумался. Сыну 16 (или 17), его ждёт тюрьма. Что это было: желание оказать сыну поддержку, спасти его молодого, взять вину на себя, или, просто, решил разделить ответственность. Не знаю. Но его поступком можно восхищаться, хотя он и не вписывается в рамки рациональности. Он пошёл в дом и сел рядом с сыном.

Бабушку с двумя детьми вторично изгнали из дома. Односельчане боялись раскулаченных. Их приняла одинокая полупомешанная Ярына.

Не знаю, в этот же день или позже, наверное, позже, к маме нагрянул наряд милиции. Федя выпрыгнул в окно, но его там схватили (вообще-то, арестовывать, строго говоря, по закону его было не за что). Мама бросилась в ноги к начальнику:

- Отпустите брата. Возьмите, - она протянула завёрнутый кусок сливочного самодельного масла, еще какие-то продукты, - возьмите. Только отпустите.

Начальник задумался, достал пистолет из кобуры, помахал им:

- Ладно. Только ты никому ни слова! Ни-ни! Смотри мне! - и забрал продукты.

Начальник смилостивился: в тот раз Фёдора отпустили.

О судьбе деда со старшими братьями толком ничего не известно. Мама с маленьким ребёнком на руках, без мужа - куда ей было ездить, в какой тюрьме искать, в каком городе. Я пишу о Житомирской области, но в 30-ых годах на её месте было три области с центрами: Коростень, Житомир, Бердичев, да и рядом ещё Шепетовская область. Ближе всего из больших городов Новоград-Волынский. Село или хутор Радычи (сейчас его, возможно, вообще нет) было возле нынешнего села Суемцы, село Курмань, наверное, ближе к селу Ярунь. Довольно большие расстояния при отсутствии регулярного транспорта или своего гужевого. У моей бабушки на руках двое маленьких детей 8 и 11 лет. Самое страшное, чем их кормить, где найти угол для жилья.

Дед с сыновьями сидели в тюрьме, вместе ли? Судили, отправили эшелоном, вместе или раздельно? Мама рассказывала своим клиенткам, с этапа из вагона дед выбросил спичечный коробок с запиской, я - такой-то, везут туда-то, прошу передать. Добрые люди передали. Я не понимал, выслали по этапу троих, деда с Фёдором и Иваном (так выходило по маминым словам), или двоих, или всех раздельно.

- Мам, - спрашиваю, когда женщины разошлись, - а куда деда выслали?

Мама ничего не ответила.

Бабушка перебралась к маме. 1932 год. Неурожай, колхоз не выполнил нормы сдачи хлеба. Хлеб забирали с дворов, пришли и к маме. Муж в тюрьме, отец с братьями - там же. Сыну меньше года. Бабушка с младшими детьми тоже у неё. Пришёл полевод, наметил забрать снопы и с их двора. Сосед надоумил: мама купила бутылку водки (самогону), позвала полевода и соседа ему в компанию. Бабушка была против всего этого, ушла, чтобы не видеть. Заставили и мать выпить - первый раз мама отведала спиртного. Но хлеб (снопы) оставили.

Бабушка, я так понял, видела, что маме самой надо помогать. Своих родственников у бабушки уже не было, в селе (хуторе) обратиться после раскулачивания было не к кому. Весной по совету брата мужа Василия бабушка отвела детей Веру и Валентина к детскому дому и там оставила на крыльце, наказала никуда не уходить.

Больше их бабушка никогда не видела. Через какое-то время бабушка пришла узнать за детей. Подошла к высокому забору, выглядывала своих, показалось, что пробежала дочь. Позвала "Вера! Вера!". Прибежала другая Вера.

- А ты Веру Самчук знаешь?

- Да, она с братишкой недавно здесь.

- Как она?

- Хорошо, здесь всем хорошо, - успокоила девочка.

- А как вас кормят? Еды хватает?

- Да! - и она стала перечислять, что было на завтрак, что будет на обед. Рассказала, что в школе учатся, - Позвать её?

- Да нет, не надо. Спасибо тебе, Вера.

Забирать детей было некуда. И кормить тоже было нечем: начинался или уже вовсю разошелся голод.

Голодомор.