Мамка-кормилица

Н. А. Лейкинъ МАМКА-КОРМИЛИЦА

I

Рождественскій сочельникъ. Въ богатомъ дом молодыхъ супруговъ Колояровыхъ рождественская елка. Елку молодые супруги Колояровы устраиваютъ еще въ первый разъ во время своей семейной жизни. У нихъ двое дтей: двухлтняя дочка Шурочка (Александра), еле держащаяся на ногахъ, и семимсячный сынокъ Мурочка (Михаилъ), находящійся на рукахъ молодой и красивой мамки-кормилицы Еликаниды, статной, блой, румяной блондинки, залитой въ серебро, голубой бархатъ и шелковый штофъ такъ называемаго русскаго костюма. Голубой сарафанъ опушенъ широкимъ серебрянымъ позументомъ. Такого-же цвта бархатный кокошникъ блещетъ серебряными блестками, широкіе кисейные рукава рубахи съ буффами и воротъ съ серебряными пуговицами-бубенчиками. Шея мамки-кормилицы украшена ниткой крупныхъ янтарей, въ ушахъ длинныя серебряныя серьги съ мелкимъ жемчугомъ. Находящійся у ней на рукахъ ея питомецъ Мурочка, съ мутными глазами и засунутымъ въ открытый ротъ кулачкомъ, весь въ бломъ кашемир. Это не то длинная блуза, не то одяло съ рукавами, изъ подъ котораго торчать концы пеленокъ, обшитыхъ кружевами. На безволосой еще голов блый кашемировый беретъ. Ребенокъ смахиваетъ немножко на обезьянку, посаженную на шарманку, но мать и отецъ находятъ его похожимъ на ангела, а дв бабушки, находящіяся тутъ-же, мать отца и мать матери, увряютъ, что онъ вылитый херувимчикъ. Не мене умиляются вс и на двочку Шурочку, облеченную въ блдно-розовый совсмъ фантастическій костюмъ, не поддающійся описанію. Это маленькій ворохъ тонкой шерстяной матеріи, кружевъ, прошивокъ и лентъ. Двочка насмотрлась уже на блещущую разноцвтными огнями елку и, держа въ объятіяхъ большую нарядную куклу, бродитъ съ перевальцемъ по комнат, несмло еще ступая на паркетъ ножками въ мягкихъ атласныхъ полусапожкахъ. Ее охраняютъ, слдя за ней, молодая бонна-фребеличка, мать и дв бабушки. Отецъ два раза сажалъ ее на игрушечнаго барана въ подстриженной овчинк и съ золотыми рогами, стоявшаго подъ елкой, но она ежилась, гримасничала и лепетала: «пусти».

— Совсмъ купидонъ! Не хватаетъ ей только крылышекъ, — бормочетъ бабушка — мать отца.

— Шурочка! Теб эта кукла велика. Теб тяжело ее таскать, милая, — пристаетъ къ двочк вторая бабушка — мать матери. — Возьми лучше маленькую спеленатую куколку, бебешку… Эта будетъ легче, а у ней также открываются и закрываются глаза…

— Не… — капризничаетъ двочка, не отдавая большую куклу, и длаетъ нетерпливое движеніе плечиками.

— Хочешь зайчика съ барабаномъ? Смотри, какъ играетъ зайчикъ на барабан…- подаетъ двочк отецъ трещащаго на барабан зайчика въ шерсти. — Возьми лучше зайчика. Теб тяжело съ куклой.

— Бяка…

Двочка морщитъ носикъ и крпко прижимаетъ къ груди большую куклу.

— Я не понимаю, зачмъ было такія большія куклы покупать для такихъ маленькихъ дтей, — длаетъ замчаніе мужу жена. — Отнять — нельзя, ребенокъ заплачетъ, а оставить — надсадиться можетъ.

— Другъ мой, да вдь съ тобой-же вмст игрушки покупали, — возражаетъ супругъ. — Ты сама-же и выбрала эту куклу.

— Неправда. Я выбрала Шурочк спеленатую куклу, а эту ты купилъ. Я обдумывала подарки. Шурочка, ангельчикъ, посмотри, какой у меня мальчикъ матросикъ есть, — подавала молодая мать дочк еще игрушку — мальчика въ матросскомъ костюм и дергала пружинку, заставляя мальчика поднимать руку къ голов. — Шуреночекъ, смотри, онъ теб честь длаетъ, ножкой шаркаетъ.

Но двочка была влюблена въ большую куклу и ни на какія игрушки не обращала вниманія.

А игрушекъ подъ елкой было такъ много, что ихъ хватило-бы и для полутора десятка дтей: куклы, пищавшія на разные лады, животныя, обклеенныя мягкими шкурками, кухня съ посудой, повозки, музыкальные инструменты.

Дабы позабавить Мурочку, отецъ билъ въ барабанъ, трубилъ въ трубу передъ Мурочкой или, лучше сказать, передъ мамкой, такъ какъ самъ Мурочка былъ безучастенъ къ звукамъ и только таращилъ мутные глаза на свтъ елки. Пробовала и мамаша показывать ему большого раскрашеннаго птуха изъ папки, производящаго какіе-то неестественные звуки при нажиманіи пружинки, но ребенокъ заревлъ и только тогда утшился, когда дв бабушки разстегнули у мамки рубашку на груди и онъ, припавъ къ груди, принялся сосать ее.

Для компаніи дтямъ Колояровымъ и вообще для оживленія праздника елки были приглашены два мальчика и одна двочка, лтъ по шести-семи — дти прачки и сапожника, проживающіе съ родителями на двор. Пріодтыя въ праздничное платье, дти стояли, сбившись въ кучу, и робко, исподлобья смотрли на елку. Одинъ изъ мальчиковъ распространялъ сильный запахъ новыхъ сапогъ, а отъ льняного цвта косы двочки съ вплетенной розовой ситцевой ленточкой отдавало испортившимся деревяннымъ масломъ.

Стараясь оживить дтскій праздникъ, мамаша Колоярова сла за рояль и крикнула приглашеннымъ мальчику и двочк:

— Ну, пляшите, дти! Позабавьте вашу хозяйку Шурочку!

Раздался вальсъ, но дти попрежнему стояли, прижавшись другъ къ другу, озираясь по сторонамъ. Двочка, впрочемъ, вынула изъ кармана нсколько зернышекъ подсолнуха и принялась ихъ грызть.