Мамочка из 21-го бокса

Красная сочная сердцевина трескалась под натиском свёкра. Большим стальным ножом он резал зелёный арбуз. Сладкие куски быстро были разобраны собравшимися на кухне, в которой на мгновенье воцарилась тишина. Каждый упивался большой ягодой. «М-м-м. Как вкусно! – уминал дед арбуз. –  Как в детстве!» «Стесняюсь спросить, – откусывая от красной сердцевины куска, обратилась я к свекру. –  Откуда такое лакомство в сей стороне да еще в такое время?» «А нечего тут удивляться, Маруся. Нечего. У Мартына сын приехал… Вот – привёз!» – парировал дедка. «А ты, Верунька, что так мало взяла? На тебя это не похоже», – подтрунивал он над женою. «Что-что? Не видишь – королева на руках сидит, руками машет, мол, и мне надо! Я и откусить-то по-человечески не могу», – указывая взглядом на Варюшку, говорила свекровь. Та же растопыривала свои маленькие пальчики и просила: «Дай, дай, дай!»

«Глядите-ка, выросла! – рассмеялся мой свёкр – Уже и главное слово выучила!» Он подошёл к ребёнку, чтобы погладить голову и на макушке увидел маленький нарост: «Веруха, что это?» Свекровь, одной рукой удерживая Варюшку, чтоб та не упала с колен, а другой, разбирая её волосы, пыталась найти, что же там такое. «Что за шишечка? – не унимался дед. – Ма-ша!»

Я подошла поближе и заметила, что нарост, с которым в прошлый раз мы обращались в больницу, вроде как бы и подрос. Ничего не говоря, я метнулась к своей дорожной сумке и из её маленького карманчика достала огрызок полиэтиленового пакета. «Что ты там копаешься?» – звали меня на кухню родители Вадика. С развевающимся пакетиком в руках я бежала к ребёнку. «Волосы раздвиньте тут, дайте-ка примерю», – попросила я бабушку и деда. Те, ничего не понимая, беспрекословно повиновались мне. Русые волосы окружали эту небольшую красную пуговку, которая так и блестела при свете лампы. Я потрогала её: «Хм. уплотнение. Интересно, ей не больно?» Осторожными движениями я пощупала нарост. Такое ощущение, будто там водичка. Нажимаешь – пропадает. Палец убираешь – опять такая же шишечка. Странно. Прозрачный пакетик с тонким синим контуром, сделанным еще в местной больнице нашим педиатром с помощью шариковой ручки, был аккуратно наложен мною на участок и снова обведён уже по новым границам. «Ой, вырос! – расстроено вскрикнула я. – Ма, па! Гляньте!» Свёкр и свекровь склонились над головой Варюшки. Дед посмотрел на бабушку и сказал: «В больницу бы надо.»

«Да я и без вас знаю, что надо! Но ведь направление ещё в своей больнице взять нужно, так нас в области никто не примет, а своего онколога в районке нет! – разгорячено говорила я. – Всё. Решено. Завтра домой!»

Больше от поездки меня никто не отговаривал. Надо так надо. Сумки разбирать я не стала. Заново собрала лишь Варины ходунки – всё хоть не на руках ребёнка дома таскать. Я ходила из комнаты в комнату и не могла дождаться, когда наступит следующий день. Выглядывала в окно, но почему-то, как назло, долго не смеркалось. Чтобы успокоиться, я начинала прибираться: помыла посуду, подмела пол… Вдруг услышала, как хлопнула входная дверь. «Свёкр, наверно, ушёл, – подумала я. – Ну всё. Опять придёт, не зги не видя.»

Я сидела за кухонным столом и спокойно обваливала в муке котлетки. Варя каталась по дому на своих маленьких, низеньких ходунках и хохотала во весь голос. Она тихонечко отталкивалась ногой от пола и пыталась ехать. Держась маленькими ручками за подставку для игрушек на своих ходиках, она пыталась встать, но то и дело садилась на попу.

Включенный телевизор передавал чей-то концерт. Я, как обычно, смотрела клипы. Какая-то подозрительная тишина заставила меня волноваться. Ребёнка давненько не было видно. Я заглянула в одну и в другую комнату, в третью. Её нигде не было. «Да куда она могла деться? Ведь только что тут стояла!» – нервничала я. Резкая мысль осенила мою голову, и я повернула в сторону кладовки, которая находилась в конце коридора и была занавешана зелёной шторкой. Отодвинув прочную материю, мой взгляд упал вниз: малышка стояла вся умазанная гуталином и хлопала крышкой о баночку. Она вздрогнула, когда заметила меня, и села на сиденье в ходунках. Я расхохоталась: «Варя! Варюшка! Ну-ка пальцы свои покажи!»

Светло-русые волосы были в чёрной маслянистой массе, жёлтая рубашка – в пятнах, на которых висели сгустки гуталина, а на губе – лёгкий след от остатков былой роскоши. «Варя! – испугалась я. – Ну-ка, рот скорее открывай! Ты хоть не наелась этого добра?»

Девчонка смотрела на меня широко раскрытыми глазами и не выполняла моих просьб. «Ну! Любимушка! Земляничка! Ты чего это творишь?» – умоляла её я. Я взяла за подбородок и немного нажала на нижнюю челюсть – рот открылся. Чисто. «Ф-фу-у! Слава Богу! – выдохнула я. – Хоть тут пронесло». Подхватив малышку на руки, я понесла её на кухню. Именно там, на белой печи грелся большой чан с водой для помывки посуды и заготовки корма корове. Ну, теперь вода уйдёт на другое…