Мамочка в подарок

Прежде чем войти в кабинет, я расправила плечи и пригладила выбившиеся из прически волосы. Мне казалось, что именно эти признаки сделают меня уязвимой и жалкой. Я не могу позволить растоптать свою гордость, только не этим людям, безразличным к другим. Моя неприязнь к лорду Холлидею была естественной, но кроме этого я увидела и леди Холлидей совсем в другом свете. Каждый раз удивляюсь, как непохожи между собой брат и сестра. Не внешне – нет, тут общность черт проглядывалась, но поведение, манеры, отношение к окружающим были колоссально различными.

Капитан меня не торопил, он словно ждал, когда я наберусь духу, чтобы открыть дверь.

– Зачем я здесь? – спросила не для того, чтобы избежать неприятной встречи, а потому, что действительно не понимала.

Семейные разговоры – это не мое дело. Причина, названная Виктору, тоже не подходит, ведь прийти в себя я могла бы и в собственной комнате, причем там гораздо быстрее, учитывая отсутствие в ней неприятных мне людей.

– Так нужно, – капитан положил свою руку на мою спину и едва касаясь погладил.

В этом жесте за попыткой успокоить и придать сил, скрывалось нечто большее, не участливо–дружеское, а интимно–собственническое.

– Просто поверьте, так нужно, – повторил он, и не давая возможности мне передумать, открыл дверь.

Сделать шаг внутрь оказалось несложно. По-прежнему лежащая на моей спине рука оказалась куда более существенным переживанием, чем чета Холлидей. Я так сосредоточилась на тепле ладони капитана, что нисколько не озаботилась тем, что родственники Олбани удивились моему появлению. Честно говоря, я тоже была немного не в себе от всего навалившегося, но одно четко бросилось в глаза: муж и жена, словно чужие друг другу люди расположились в разных концах комнаты и до нашего появления явно не обронили ни слова. Этан Холлидей сидел в глубоком кожаном кресле и запивал нажитые проблемы бренди, в то время как его жена измеряла ковер шагами, невидяще уставившись себе под ноги.

Наше появление заставило их оторваться от своих занятий и обратить внимание на окружающий мир. Особый интерес вызвал именно мой приход.

– Что происходит? – не выдержала леди Холлидей, нервно притопнув ногой.

– Сядь, – не стал церемониться капитан.

Даже если женщину и возмутило подобное обращение, она не посмела перечить и послушно села на стул у прогоревшего камина.

Олбани же проводил меня до мягкого дивана и, продолжая придерживать, помог на нем устроиться. Потом, не произнося ни слова и не комментируя своих действий, наполнил у встроенного бара два бокала чем-то темным и резко пахнущим. Один из бокалов капитан вложил мне в руки с коротким приказом:

– Пейте!

– Я не могу, – от сильного запаха спиртного стало крайне неприятно.

– Вы мне верите? – тон возражений не подразумевал.

– Да, – ответила не задумываясь.

И ведь действительно верю. Кривая полуулыбка мелькнула на губах Олбани.

– Пейте, – уже мягче сказал капитан и подтолкнул мои руки выше, а бокал соответственно ближе к губам.

Первый же глоток обжег губы, язык и горло. Тяжело закашлявшись, я постаралась сделать живительный вздох, но легче не стало.

– Еще глоток и я больше не стану Вас мучить, – пообещал капитан и, к моему удивлению, достал из кармана конфетку.

Конечно, сладость на подкуп или даже на стимул не тянула, но проявленная забота помогла осилить второй глоток алкоголя в моей жизни.

Обжигающий напиток жидким огнем спустился в желудок и очень быстро согрел кровь. Перед глазами появилась легкая дымка, звуки стали немного громче, а чувства, наоборот, более приглушенными.

– Вот и умница, – забрал капитан бокал из моих рук.

Я лишь улыбнулась. Странное чувство, словно вдруг все стало легче и проще.

– Логан! – нетерпеливый женский голос неприятно кольнул. – Объяснись!

– Что? – тихо, вкрадчиво, предостерегающе.

– Почему эта девка здесь?

Легкость и спокойствие растворились в небытии. Грубость слов резанула по нервам. Неожиданное оскорбление оказалось на удивление болезненным, словно меня ударили исподтишка.

– Прикуси язык, – резко и хлестко, как бичом.

Даже если женщина собиралась сказать что-то еще, то промолчала. А мне стало крайне неприятно, ведь я не понимала, зачем мне приходится это выслушивать.

– Я все понял, – поднялся со своего места Этан Холлидей, – ты хочешь меня унизить извинениями перед твоей служанкой? Это такой воспитательный ход?

– Во-первых, Этан, мисс Блю не служанка, а гувернантка моих детей. Во-вторых, воспитывать тебя обязанность твоих родителей, не моя. В любом случае уже поздно и бесполезно. В-третьих, и в последних, с этого мгновения все, что происходит в твоей жизни – это только твое дело.

Видимо, в этих словах заключалось больше смысла, чем я уловила, потому как лорд и леди Холлидей ахнули в один голос.

– Логан, ты не можешь… – начала было сестра капитана.

– Могу и сделаю, – сказал как отрезал.

– Логан, не будешь же ты придираться из-за невинной шалости, – возмущение мужчины было таким искренним, что я на миг подумала, что мы сейчас обсуждаем нечто совсем иное, а не недавнее происшествие.