Мамонтенок Фуф

Олла подпрыгнула, ухватилась за нависший над ней сук и мигом очутилась в гуще ветвей. Здесь она улеглась на сплетенную из мягких прутьев постель. Фуф с Гаем отправились на поиски какой-нибудь полянки с обильной травой, а Аф, спасаясь от полуденной жары, забился в чащу.

Ты, конечно, помнишь, мой любознательный дружище, что Олла жила по правилу Лесов — спала в самую жару и еще часть ночи. А уже задолго до рассвета выходила на охоту. Ночь в Лесу — это самое оживленное время. Считается, что ночью и трава сочнее, и вода вкуснее. А надоедливая и кровожадная мошкара? Посмотри-ка, как она суетится в жару, как она радостно пищит и густыми роями вьется над всем живым! Нет, не зря обитатели Леса не спят ночью. Ну, а про хищников — волков, рысей, барсов и грозного пещерного льва — и говорить нечего. Недаром они ночью видят, как днем. Загляни однажды в глаза своей кошке, когда она будет вечером мурлыкать у тебя на коленях. Ого! Ты увидишь, как в глубине ее ленивых желтых глаз тлеет прозрачный зеленый огонек. Это навсегда оставшийся отблеск тех невообразимо давних ночей, когда над древним Лесом всходила древняя луна, горели колючие древние звезды, и весь мир окутывался призрачным и зеленым туманом. И туман этот был по-древнему таинственным, он не то колыхался, не то был неподвижен, а может, он и вовсе был не туманом, а зеленой тайной Леса…

После победы над Харром Олла уже не могла беззаботно спать днем. Она была теперь Рами, что на языке Леса означало умная и сильная, и потому должна была все время думать, как прогнать Длинноруких из родного селения.

На закате солнца четверо друзей снова собрались все вместе.

— Где мы встретимся сегодня ночью? — Олла сидела на ветке не очень высоко над землей и весело болтала ногами. — Может, опять у Темного брода?

— Нет, только не у Темного брода! — воспротивился Гай. — Мне туда нельзя.

— Почему?

— Росомаха Чива узнала, что я там бываю, и решила меня подстеречь. Мне сказал об этом красноголовый дятел.

— Чива? — Олла прищурила глаза. — Это такая нескладная прожорливая злюка с круглыми глазищами и непонятно на кого похожа?

— Рр-гаф! — подтвердил Аф. — Она, кажется, приходится дальней родственницей Харру.

— Ей что, мало антилоп? — Олла раскачивалась вверх-вниз на своей ветке, беспечно улыбалась и в то же время успевала замечать все вокруг.

— Антилопы не ходят через брод, если поблизости есть дерево, на котором кто-то может затаиться, — объяснил Гай. — А на равнине Чива их не догонит.

— Чива, Чива… — отмахиваясь от комаров, пробормотала Олла. — Хорошо, я с ней поговорю. Постойте, — вдруг оживилась она, — что это там Ух делает?

За деревьями виднелась большая поляна. В дальнем конце ее, у небольшой речки, росло невысокое толстое дерево с очень широкой и плоской сверху кроной. В ее густой темно-зеленой хвое пламенели огромные ярко-красные шишки. Вокруг этого дерева неуклюже топтался Ух. Он яростно терся о ствол то одним, то другим боком, так что даже отсюда было видно, как покачивается дерево.

— Это плачущая сосна, — объяснил Фуф. — С него все время течет смола. Очень редкое дерево, их здесь всего столько… столько… — Фуф запнулся.

— Столько? — пришла на помощь Олла, показывая растопыренную пятерню.

— Даже меньше, — обрадованно сказал Фуф. — А может, и столько. Но не больше. Мне про это дерево еще мама рассказывала.

— А что она тебе рассказывала? — спросила Олла, не сводя глаз с носорога.

— У нас, мамонтов, и у носорогов очень толстая кожа, комары и мошки нам не страшны. Только вот в конце лета появляются такие бескрылые мухи, мы их называем долгоносиками. Они забиваются нам в шерсть и кусают сквозь кожу.

— Как клещи или блохи, — сказал Аф и поежился. — Р-рр, не люблю!

— Вот это дерево нас и спасает, — продолжал Фуф. — Ух сейчас мажется смолой, а сверху на него еще падает хвоя. Долгоносики боятся запаха этого дерева.

— Плачущая сосна, — задумчиво протянула Олла. — И ты говоришь, что их здесь мало?

— Мало, — подтвердил Фуф и вздохнул. — Совсем мало.

— Это хорошо, — почему-то обрадовалась Олла и спрыгнула на землю. — Бежим скорее к Темному броду. Мы там кое-что сделаем, а потом разойдемся.

У Темного брода было сумрачно от нависших деревьев. Небольшая речка разливалась здесь вширь и текла так медленно, что казалась совсем неподвижной. В черной ее глади отражались облака, розовые с одного бока от заката, темная стена деревьев и прибрежные кусты на той стороне.

Олла внимательно посмотрела на чуть заметную тропу, потом окинула взглядом деревья и уверенно направилась к приземистому дубу.

— Так и есть, — она провела рукой по шершавому стволу. — Вот следы когтей, а вот здесь Чива подстерегает добычу.

И Олла указала на очень толстый узловатый сук. нависающий как раз над тропой.

Еще раз осмотрев дерево, Олла выбрала другой сук, росший рядом с тем, который облюбовала Чива, и зацепила его длинным ремнем, сделанным из нарезанной полосами антилопьей шкуры.

— Держи, — сказала она, подавая конец ремня Фуфу.