Мамусик против Ордена Королевской кобры

— Конкурирующее заведение, — пояснил Порфирий ревниво. — Тоже на старинной кухне специализируются. Там шеф-повар — очень мутный тип, с двойным дном, я бы ему и приготовление яичницы не доверил… Небось подослал ко мне своего казачка.

— Мой сыночек не виноват! — вскричала я, да так, что ближайшая стопка тарелок затряслась да зазвенела. — Степочка ангел! Он ничего никогда не крал! Ну, разве что в детстве конфеты из банки, но это не считается… Я и пришла-то сюда, чтобы выяснить, кто виноват в пропаже вашей кулинарной книги с дурацким названием.

— Сами вы дурацкая, — буркнул Порфирий, надевая одноразовые перчатки и повторно берясь за крапиву. Он окатил пучок кипятком, затем промыл в холодной воде и только после этого стал его быстро-быстро крошить огромным ножом с иероглифами на блестящем лезвии.

— А разве не глупо звучит — «Книга Пряностей»? — фыркнула я.

— Вовсе нет, потому что именно в пряностях таились главные секреты императорской кухни! — Порфирий снова театрально закатил глаза, очевидно, поражаясь моему невежеству. — В этой книге, милая дамочка, содержались точно выверенные инструкции по приготовлению не просто какой-то там еды, — он сделал презрительный жест рукой, как бы стряхивая с пальцев грязную воду, — а истинных шедевров кулинарного искусства!

— Лично я все на глазок кладу, — сообщила я, поправляя свободную сиреневую безрукавку, элегантно наброшенную на изумительную трикотажную кофточку «под зебру». — И получаются очень даже вкусные шедевры. Хоть у своей администраторши спросите.

— Ага, вкусные шедевры — такие вкусные, что ваш сыночек пришел ужинать к нам, — подпустил шпильку Порфирий, одним молниеносным движением сбрасывая тонкие крапивные полоски в стеклянную миску и принимаясь за нарезку вареных яиц. Я еле стерпела, чтобы не поставить нахального шефа на место. — Ориентируясь «на глазок», дамочка, нельзя создать блюдо, достойное императрицы!

— Нет, ну перец там, или, скажем, корица, конечно, важны — но не настолько же! — не верилось мне. Хотя совсем недавно я сама рассуждала о значимости барбариса в плове — но тут приправы возводились в какой-то нездоровый культ. — Уж совершенно точно они не заслуживают того, чтобы называть в их честь целую книгу. Ерунда какая-то.

— Ха! — воскликнул Порфирий, яростно шинкуя зеленый лук. — Ерунда! Не заслуживают! Ну, знаете ли, дамочка! А известно ли вам, что обыкновенный, привычный вам перец, который вы «на глазок» кидаете в свой банальный борщ, пару-тройку веков назад ценился на одном уровне с золотыми слитками? И богатого человека называли «мешок с перцем»? Специи до недавних пор были непозволительной роскошью. Ради пряностей, о которых вы так снисходительно отзываетесь, Колумб затеял свое историческое путешествие, а Магеллан отправился в кругосветное плавание! Вокруг специй кипели страсти, они возбуждали не только аппетит, но и имперские амбиции! А для чего, милая дамочка, вы думаете, Англия колонизировала Индию, как не для контроля над основным рынком приправ?

Ошеломленная таким потоком информации, я вякнула что-то невразумительное.

— А корица! — вещал Порфирий, сердито дробя грецкие орехи. — Корицу преподносили в качестве дорогого подарка Римским Папам, королям и императорам. Подумать только — ерунда! Вот брошка ваша — и правда ерунда. Янтарь уже сто лет как вышел из моды!

Я уже открыла рот, чтобы осадить наглеца, но тут он высыпал измельченные грецкие орехи в стеклянную миску — к крапиве, яйцам и зеленому луку — и совсем другим, торжественным тоном объявил:

— Смотрите: сейчас в этой миске — всего лишь набор нарезанных ингредиентов, и ничего больше. — Порфирий залил их смесью масла с уксусом. — А теперь это произведение искусства. И исключительно благодаря уникальному сочетанию пряностей, который превращают соус в магический эликсир.

Кажется, несмотря на всю свою манерность, Порфирий был истинным мастером своего дела.

— И что там за травки? — поинтересовалась я, состроив скучающую физиономию, поскольку уж мне-то было прекрасно известно, что лучше майонеза заправки не существует.

— Ну уж нет, и не надейтесь, — покачал он головой. — Еще есть вопросы? А то я должен срочно отправить рецепт салата директору на утверждение.

— Да-да-да, — засуетилась я. — Во-первых, как выглядела эта ваша «Книга Пряностей»?

— Как и любая старая книга — ветхая, с пожелтевшими страницами. Текст внутри рукописный. Обложка из матовой темно-красной кожи. На ней — стершаяся золотая надпись «Книга Пряностей», а в нижнем правом углу — неприятная такая змея в короне, не знаю уж зачем.

Снова змея. Странно.

— Откуда вообще такой антиквариат взялся в ресторане? — спросила я. — Кому книжка принадлежала раньше?