Мамусик против Ордена Королевской кобры

На самом-то деле, чего там сложного: пописывай себе всякие глупости вроде «мы следим за развитием событий», «покажет время», «были приняты беспрецедентные меры» и «не имеет аналогов за рубежом», пей коньяк из фляжки и получай денежки от заказчиков за всякие продажные статейки. Думаю, корреспонденты работают от силы минут десять в день, а зарплаты получают аховые. Вот учителем труда — гораздо сложнее.

Как там называют журналистов? Инженеры человеческих душ? Или архитекторы душ? Или это вообще про писателей говорят?

Ну, предположим, все-таки про журналистов. Тоже мне, конструкторы. А вы попробуйте сконструировать вытачки на платье так, чтобы они скрывали тройные складки на боках, но при этом выгодно подчеркивали грудь, сильно выдающуюся вперед, и, простите, мягкое место, которое ни в какие ворота не лезет! Вот где нужно принять «беспрецедентные меры»! Вот где нужно придумать выкройку, «не имеющую аналогов за рубежом»!

Вы попробуйте справиться с целой толпой девочек-подростков, которые так и норовят подпалить на газовой плите вечно распущенные волосы или затащить в рот немытые помидоры! И вся эта нервотрепка — за бюджетные копейки и на трезвую голову.

И уж я совершенно точно уверена, что будь на моем месте журналистка, обремененная высшим образованием и не нюхавшая пороху, а точнее, не нюхавшая мерзопакостных духов, которыми пользовались скандальные тетки в метро, — растерялась и может быть даже разревелась бы она сейчас.

Я же, не теряя чувства собственного достоинства, поднялась со своего стула, свысока оглядела пра… — и так далее — …внучку фаворитки Петра Третьего Елизаветы Воронцовой, набрала в грудь воздуха и заорала в ответ:

— Никакая я не журналистка! Я здесь по приглашению! А вот вы, дамочка, явно самозванка! Не понимаю, как такую безмозглую женщину могли принять в рыцари Ордена! — Я прищурилась и сделала контрольный выстрел: — И вообще, эта стрижка вас полнит!

— Что-о-о? — Моя оппонентка пришла в неописуемое бешенство, брыли у нее ходили ходуном, как желе во время землетрясения.

— Что слышали! — огрызнулась я. — Смените парикмахера!

Толстуха Воронцова уже протянула к моим кудрям свои ручищи с вытатуированной на запястье коброй в короне (конечно, обзавидовалась моей чудо-прическе!), как в дело вмешался Главный Магистр. Старичок с удивительной скоростью прошаркал к нашим последним рядом, за ним преданно трусил Черный Пес.

— Девушки, девушки, — примирительно задребезжал лесовичок. — Что за шум вы устроили? Почему прервали наш ритуал? Это плохая примета, милые девушки. Особенно накануне Смертельного Броска.

— Главный Магистр, среди нас затесалась шпионка! — капризным голосом нажаловалась Воронцова, указывая на меня пальцем-сарделькой. — Это не Кобра!

— Вот как? — Старичок в задумчивости пригладил свою белую бородку. — Вы действительно не Кобра, девушка?

Необходимость во флирте с лесовичком уже отпала, но я все равно ему обольстительно улыбнулась, радуясь, что на губах у меня сегодня особенно яркая цикламеновая помада:

— Пока не Кобра, но очень хочу ей стать, товарищ Магистр!

Почему бы и не подмигнуть человеку, который назвал меня девушкой, пусть даже это коварный злоумышленник мирового масштаба?

— Магистр, это Любовь Васильевна Вальтер, — заговорил Черный Пес из-за спины своего начальника. — Я пригласил ее в качестве кандидата в рыцари Ордена. Помните, я вам рассказывал вам про нее по телефону? Любовь Васильевна. Ну, пробивная, наглая мамзелька, которую никто и никогда не заподозрит в сотрудничестве с древней тайной организацией по причине ее непроходимой тупости и плоскости…

Я бросила на Черного Пса сердитый взгляд.

— Помню-помню… — сказал старичок и повернулся ко мне. — Только я не ожидал, что ты приведешь к нам очаровательнейшее создание на свете. — Толстуха Воронцова, внимательно слушавшая наш разговор, яростно всхрапнула. — Любовь? — переспросил лесовичок игриво. — Как вам подходит это имя!

Я хихикнула.

— Благодарю, товарищ Магистр, вы очень милы.

— Да, будет крайне жаль, если вы не пройдете наши маленькие вступительные испытания… — Старичок обратил свои слезящиеся глаза на Черного Пса, а я незаметно, не выключая диктофон, спрятала телефон обратно в сумку. — Что ж, тогда, полагаю, сразу к ним и приступим?

Я очень надеялась, что испытания будут проходить на свежем воздухе, поскольку, признаюсь, сидеть в духотище глубоко под землей мне уже порядком надоело. Но нет, всё действо сосредоточилось в этой проклятой пещере.

Меня подвели к постаменту (с сумкой я не расставалась; во-первых, нужно было записывать на диктофон происходящее, а во-вторых — мало ли что, сомнительные личности эти Кобры, того и гляди, кошелек стащат), а старичок вновь вскарабкался обратно на свой трон и принялся командовать.

Сперва мне завязали глаза ветхой темно-красной материей, которую все называли «священной маской». По мне, так я бы такую рвань не стала бы даже в качестве половой тряпки использовать. Расчихалась только почем зря — из маски прямо мне в нос сыпалась пыль и, кажется, личинки моли, хотя я не исключаю, что это были пылевые клещи.