Манагер [СИ]

  Ужин мы закончили за какими-то обычными разговорами, не касающимися ни цели путешествия, ни корабельных дел — капитан упомянул о картинах местного художника — Рила его знала, они долго обсуждали его мазульки, несколько упомянутых из них я точно видел в офисе Саркола — я так представил их, так точно и с такими подробностями, что сам удивился — опять, видимо, мои новые способности.

  Память зрительная, память на слова и понятия — стала у меня просто идеальной. Подумал про себя — надо срочно, пока мы плывём, заняться изучением языка Арзума — не могу же я всё время рассчитывать на помощь Рункада? Мало ли что случись — остаться в чужой стране, без знания языка было бы очень, очень неприятно. Усмехнулся про себя — в чужой? Да она мне такая же чужая, как и Арканак! И с удивлением понял — Арканак уже не был таким чужим — там были акома, там была семья Рилы — можно считать, что это была родная страна...

  Я не боялся плыть в незнакомое государство — после того, что я испытал в Арканаке, мне уже было ничего не страшно. Деньги у меня были — те деньги, что я отобрал у банды Заркуна, их драгоценности, и те деньги, что лежали у меня в банке — вексель я взял с собой. Рила тоже взяла с собой денег из семейной кубышки, хоть я и отказывался их брать — сказала, что деньги никогда не бывают лишними, пусть будут. Капитал у нас с собой был неплохой, так что с голоду умереть мы не боялись Я ещё многого не знал об этом мире — те знания, что дал мне Варган были поверхностными, просто-напросто никто не думал, что мне придётся так быстро уйти. Для хранителей, с их огромными сроками жизни, неспешное обучение было нормой — что там год-другой — они учились десятилетиями, и только потом уходили в мир. Теперь я чувствовал огромную брешь в моём познании мира и был намерен за те две недели, что мы будем в путешествии, восполнить пробелы.

  Оказавшись снова в своей каюте, я снял повязку с руки, чтобы осмотреть её — как проходит восстановление и нимало порадовался — вместо обрубка, на повреждённом месте, уже был некий зачаток кисти руки — ещё небольшой, но сустав уже работал, сгибался и была надежда, что за те две недели, что мы будем плыть, рука восстановится полностью.

   Это очень радовало — до отвращения не хотелось снова ходить с рукой на перевязи. Снова завязав руку, я отправился на поиски наших «слуг», о которых что-то давно не слыхивал, и нашёл их в очень плачевном состоянии — вся наша бравая команда, во главе с Рункадом, стояла у борта, держась за верёвочные ограждения и пыталась чего-то выдавить из себя для кормления морских рыб. Все четверо были бледны, измучены, и при виде своего господина Рункад, между попытками порычать на море с трудом выдавил:

  — Я есть ненавидеть море и корабль! Они тоже...

  Остальные ребята с мукой посмотрели на меня и согласно кивнули головой на высказывания Рункада — ненавидим, да!

  Я предложил им чего-нибудь съесть, чтобы хоть было чем фонтанировать, на это они ответили дружным хоровым рычанием и я удалился в свою каюту, чтобы их вид не оскорблял мои эстетические чувства. В общем, как я чувствовал, обучение языку Арзума откладывается.

  Рила вольготно развалилась на своей койке, «сделав красиво» — её смуглое тело очень аппетитно выглядело на фоне белой простыни, чем я не преминул воспользоваться. После наших упражнений, мы снова отпали на наши койки, усталые, но довольные.

  Полежав, глядя в потолок, я спросил:

  — Слушай, мы никогда с тобой не разговаривали о твоей жизни. Можно я тебя поспрашиваю — я ведь ничего не знаю, вернее почти ничего — о том, как ваша семья жила в городе, о тебе, ну и так далее. Расскажешь?

  Рила усмехнулась и закинула красивую, гладкую руку за голову:

  — Расскажу. Только не спрашивай меня о моих любовниках и обо всём этом, ладно? Всё это в прошлом и я не хочу ворошить.

  — Да я и не собирался выяснять подробности твоих любовных бесчинств — усмехнулся и я — пусть они останутся на твоей совести. Мне больше интересно — где ты училась, например, чему вас учили, как вы начали торговать, как выплачиваются налоги и кто управляет городом — я вообще бестолковый в этом вопросе, ни-че-го не знаю. Ты рассказывай, а я буду тебе задавать вопросы по ходу рассказа, ладно?

  — Ладно. Ну что тебе сказать? Я первая дочь первой жены моего отца, Рагуна, вначале и единственной. Маму звали Орна.

  Он бывший солдат, дослужился до сержанта, и когда в конфликтах с Арзумом получил тяжёлое ранение — стрелу в лёгкое — вышел в отставку. Подумал — чем заниматься? Он стал разъездным торговцем, благо, что кое-какие накопления у него были — жалование, и трофеи, так сказать — солдат без грабежа, как свадьба без невесты.

  Торговля шла неплохо, хотя и не очень жирно. За период своей торговли он сумел заработать на хороший дом, в котором мы сейчас и живём — он приобрёл его по случаю — один чиновник уезжал в столицу и продал этот дом с большой скидкой, так как нужны были деньги, папа его и забрал. Делается это так — договор, при двух свидетелях, налог в муниципалитет, где фиксируется эта сделка — там у них есть специальный отдел, вот и мы живём в этом доме.