Манас. Рождение и детство сына Тенгри. Книга первая

– Поймал я во сне, – начал рассказывать свой сон Жакып, – грозного сокола с клювом, как кортик острым, с железными когтями, золотистыми мягкими перьями на ногах, а перья с головы до хвоста белее белого. Привязав путлищу из щелка к ногам, кормил его под лучами солнца и луны. Когда опустил его на постамент, рядом подсел еще один сокол с пестрыми перьями на шее.

– Будет благодеяние Тенгри по отношению к нам, – обрадовалась Чыйырды и в свою очередь рассказала свой сон Жакыпу.

Жакып удивился тому, что в одно и то же время снились обоим дивные сны.

– О-о, Тенгир! – возвел руки он к небу. – Благоволи, чтобы наши сны оказались вещими!

– Надо принести в жертву сорок, пятьдесят животных для Тенгри! – посоветовала Чыйырды. – От народа получим благословение.

Жакыпу от совета Чыйырды стало не по себе. Добытое непосильным трудом добро за долгие годы скитаний на чужбине показалось дороже вещих снов. От дневных размышлений не осталось и следа.

– Что ты говоришь, Чыйырды! – возмутился он. – Будто ты уже беременная! Будто даром пришла скотина!

Он выскочил из юрты, чтобы организовать поиски Мендибая. Уже рассвело. Он направился к юрте Бакдоолет, чтобы отправить ее к соседям попросить коня для поездки за Мендибаем.

– Ай, ата! Ты потерял разум!

Голос мальчишки был слышен отчетливо. Вокруг никого не было. Жакып остолбенел от неожиданности. Это знак. Тенгир не доволен. Надо было слушаться Чыйырды.

«Неправильно даже то, что я хочу отправить Бакдоолет за конем», – подумал Жакып и повернул в сторону соседа.

– Мой бай! – голос Бакдоолет остановил его.

Бакдоолет подошла к нему и говорит:

– Мой бай! Мне приснился хороший сон. Ты во сне моем поймал двух ястребов с медными путлищами. Они были хваткими, все, что ты захотел, они бросали к твоим ногам. Я их посадила в свою юрту. В юрте сестрицы сидел сокол со стальным клювом и медными крыльями. Сестрицу Чыйырды Тенгир тоже не обделил.

Жакып задумался. Все это неспроста. Со вчерашнего вечера Жакыпу и обеим его женам приснились чудесные сны. «Надо пригласить толкователей снов и аксакалов, выполнить жертвоприношение Тенгри», – так решил Жакып.

Попросив у соседа коня, он поскакал в сторону леса, куда, по словам Чыйырды, побрел Туучунак. Но их нигде не было видно. Выкрикивая: «Мендиба-а-ай!» надеялся, что он услышит его голос и отзовется. Но ответа не последовало.

Жакып пересек лесную полосу. Далее проехал по долине Салкындуу и миновал островок Ак-Отек. За островком речка, к которой примыкал крупный лесной массив.

Переправляясь через речку, Жакып увидел своего Туучунака на опушке леса. На спине лошади красовалась шкура тигра, будто конское покрывало. Схватив за поводок Туучунака, Жакып огляделся вокруг. Мендибая не было видно. Только теперь, когда Туучунак нашелся без Мендибая, ему стало чрезмерно страшно. «Да, парня загрыз тигр, и добрый охотник пристрелил хищника. А шкуру тигра постелил на лошадь в качестве виры по Мендибаю». Так думал Жакып. Теперь ему не избежать проклятий в адрес своего рода от Бегимжана.

Вдруг из леса шустро выехал на третьяке с веселым видом Мендибай. У Жакыпа отлегло на сердце. Но для пущей уверенности (а вдруг просто мерещится) спросил:

– Мендибай, это ты?!

– Будьте здоровы, бай отец! Это я – Мендибай.

Мендибай вкратце рассказал, что, увидев Туучунака, который направился в сторону леса, решил привести его обратно. Как только примчался к Туучунаку, из леса выскочили сорок всадников, вооруженные палицами и с боевым кликом «Манас! Ман-ас! Ма-н-а-ас!» отбили у него Туучунака. Они были одного возраста с Мендибаем. Всадники погнали Туучунак в сторону леса. Когда ему оставалось несколько шагов до чащи, неизвестно откуда выскочил огромный тигр и напал на Туучунака, который ударил зверя задними копытами, и в это время палица одного из всадников обрушилась на голову тигра с огромной силой. По мнению Мендибая, тигр не мог погибнуть от удара копыт коня.

Трое из всадников быстро сняли шкуру с убитого тигра и покрыли Туучунака, словно попоной. Один из них, покрывая Туучунак шкурой, заметил: «Оказывается, конь принадлежит нашему отцу Жакыпу. Пусть он вернется к нему с добычей». Второй обратился к Мендибаю: «Мы тебя просто так не отпустим, всю ночь ты будешь у нас в гостях».

У Мендибая не было сил возразить. Всю ночь они играли в лесу. Утром сказали Мендибаю, что они чильтаны, живущие в другом мире, и выпроводили его из леса. Жакыпу казалось, что Мендибай сошел с ума. Или со страха все это ему померещилось в ночи. Очень ему хотелось остаться с таким мнением, но откуда эта попона на Туучунаке из шкуры огромного тигра? Или все это мерещится ему самому?

Отправив Мендибая домой с Туучунаком на привязи, Жакып решил побродить по местности, которая стала для кыргызов родным краем, точно таким же, как Ала-Тоо, второй родиной…