Манас великодушный

— Разве не знает она поговорки: «Чем грязнее, тем здоровее»? — недоумевали они.

Бай приказал срезать всем людям из рода Кокчокеза ногти и клочья волос, сжечь их одежду, постели, кошмы, посуду и выдать им все новое. Этот приказ оскорбил новоприбывших. При старейшине они молчали, а ханши Каныкей, как женщины, не стеснялись, ругая не только Бая, но все племя Манаса, даже самого Манаса, называя его выскочкой. Каныкей чуяла сердцем, что медленно зреет беда.

Однажды Бай пришел в юрту Каныкей. Жена Манаса встретила его со слезами на глазах и сказала:

— Дядюшка, вы рады приезду родичей и, ослепленный радостью, не видите, что люди Кокчокеза уже замыслили зло против нас. Не лучше ли расселить их по всем аулам? Когда они вместе, от них веет несчастьем! К тому же Кокчокез недобро глядит на меня…

Старый Бай пренебрег словами Каныкей, рассердился на нее:

— Ты почему-то невзлюбила нашу родню, молодая ханша! Или твои бухарцы тебе милее? Помни: хотя у птицы есть крылья, она все же садится на хвост. Хотя Манас могуч, он все же должен опереться на родню. Пусть слова, которые ты мне сказала, будут последними!

С этим Бай вышел из юрты.

Между тем ясный ум Каныкей проник в глубь несчастья. Она часто замечала на себе взгляд Кокчокеза, долгий и хищный, и сердце ее сжималось от дурного предчувствия. Если бы Каныкей сумела прочесть мысли Кокчокеза, как свои арабские книги, она бы ужаснулась, ибо вот что думал Кокчокез:

«Каныкей слишком хороша для мужа, который отсутствует. Она как раз подходит мне, который живет рядом. Красота ее запала мне в беспокойную душу, а слава Манаса нарушила мой покой. Почему это я должен быть под ним, а не он подо мной? Почему бухарская умница не может стать моей женой? Разве я хуже Манаса? Разве мы с ним не дети родных братьев?»

И Кокчокез порешил взять Каныкей себе в жены, стать владыкой над людьми Манаса, а если Бай помешает ему в этом, убить его.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ Перекочевка ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Годы изгнанья прошли —

Вытащим колья юрт.
Из чужестранной земли
Вытащим колья юрт.
Мы соберем с лугов
Скот четырех родов,
С первым веселым лучом
Перекочевку начнем!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Говорят, голубь всегда найдет себе голубку, а змей — змею. Хитрец Кокчокез быстро понял, что десять буянов Орозду будут ему верными помощниками.

Однажды он пришел к ним в юрту и сказал:

— Если подумать, то вы славные джигиты, даже мудрые джигиты, а почему-то вас прозвали буянами. Всему виной то, что вы до сих пор холосты. А между тем разве среди сорока подруг Каныкей не найдете вы себе хороших и красивых жен?

Десять буянов захохотали, польщенные словами Кокчокеза, но старший из них, в котором было все же немного мозгу, озабоченно сказал:

— Подруги Каныкей — жены сорока воинов Манаса. Если мы последуем твоему совету, киргизский лев не пощадит нас.

Кокчокез разгневался:

— Доколе вы будете называть Манаса киргизским львом? Доколе вы будете трепетать перед ним? Разве я, и вы, и Манас — не дети родных братьев? Если мы соединим наши племена против Манаса, то я женю вас на десяти подругах Каныкей, а на остальных тридцати женятся мои джигиты, а я сам женюсь на Каныкей и стану ханом, а вы будете первыми людьми у меня.

— Ты забываешь о Бае, хитрый Кокчокез, — сказал старший буян. — Он остался на Алтае ханом, и народ предан ему. Бай не допустит тебя к власти.

Кокчокез отвечал:

— Мы посеем в народе слухи о поражении Манаса. Мы заставим Бая смириться. Если же он окажется строптивым, убьем его. Разве недостоин он смерти хотя бы потому, что так дурно обращается с вами, сыновьями своего брата, избрав своим советником незнатного Бозуула?

— Бозуула тоже убьем! — сказали сыновья Орозду.

Десять буянов и один хитрец приступили к своему черному делу. Они распространили слух, что Манас убит, что убиты все его богатыри, что войско разгромлено.

— Доверили мы жизни киргизов взбалмошному юнцу! — говорили сеятели слухов. — Не лучше ли нам избрать своим ханом почтенного, осторожного Кокчокеза?

Каныкей не верила этим слухам. Она утешала своих подруг, говоря, что во всем видит коварство Кокчокеза, что Манас и его богатыри живы, что скоро будут вести от них.

На закате одного из дней в ее юрту вошел Кокчокез и сказал:

— Манас убит. Выходи за меня замуж: ты запала мне в душу.

Каныкей с гневом прогнала его, крикнув:

— Манас жив, а ты противен мне! Лучше умру, а не нарушу своего слова, не стану твоею женою. Ты недостоин пыли под копытами коня Манаса!

Тогда Кокчокез отправился к Баю и сказал сердито:

— Манас убит. Войско его разбито. Прикажи Каныкей стать моей женой.

Эти слова привели Бая в бешенство. Он воскликнул:

— Стыдись, Кокчокез! Ты нашел покой под крылом Манаса, а злоумышляешь против него! Разве не Манас возвысил наш народ? Теперь я вижу, кто сеет черные слухи. Теперь я вижу, что умница Каныкей была права, предупреждая меня о твоем коварстве. Убирайся прочь, а завтра ты предстанешь перед судом стариков.