Манчестерский дневник

Сейчас, в это время года, стоят деревья с голыми озябшими ветвями, но пройдёт ещё пара месяцев — и на них появятся сначала набухающие почки, а потом из них выйдут зелёные листики, которые будут колыхаться и трепетать на шаловливом ветру до конца осени. Потом и они опадут, как уже опадали листья до них и они сами исчезнут в положенное им время после тех, что были ранее. Кто вспомнит о них? Никто. Все они уже давно стали перегноем и слились с землёй. Какой смысл им был тогда рождаться, приходить в этот мир? Чтобы трепетать, дрожать на ветру, радоваться солнцу и дождю. И только? Да. Может, ещё чтобы порадовать задумавшегося прохожего, задравшего голову и смотрящего на них и пытающегося понять, зачем здесь они эти листья, зачем здесь он сам?

Леви поднимается на скрипучем лифте на свой этаж, где в старой квартире его ждёт тихая натопленная комната с кроватью и толстым одеялом. Капли растаявшего снега бегут по стеклу сверху вниз, стараясь намыть стекло и делая его ещё мутнее, в грязных подтёках. Бывает, что на короткий миг застывает прилипшая снежинка- великолепное творение! Чудесный узор! Кто же Создатель этой диковины? Но и она также становится бегущей, испаряющейся, исчезающей каплей.

Леви вглядывается в темень и своё будущее. Он видит, как через сорок с лишним лет после первого посещения восемнадцатого этажа серого блока гостиницы он снова поднимется туда с намерением благословить весь город, всех его жителей, так, как это делают коэны — священники у стены плача в Йерушалаиме. Он будет стоять перед окном, простирая руки в сторону бесчисленных, покрытых разноцветным кровельным железом крыш, накрытый талитом. Будет произносить «волшебные слова», заповеданные Благословенным Творцом, будет желать всем живущем в этом городе Благословения, процветания, здоровья и мира, мира, мира… Мира с самим собой, с семьёй и окружающими. Будет желать всем жителям этого города Б-жей благодати, несмотря на их материальное и социальное положение, несмотря на цвет их кожи, несмотря на их религиозную принадлежность и верования. Леви благословляет жителей города, понимая, насколько здорово жить среди благословенных, счастливых и радостных людей.

Много чего рассказывает темень и снежная метель за окном, но не много может вместить и выдержать усталый человеческий мозг. Ведь вся эта темень, грёзы и снег — капли воды, а вода лишь пар. Леви засыпает, благодаря Творца за впечатления дня, за пищу и напитки, за воздух и тепло.

После сна наступит новый день, который будет, как новая жизнь с новыми шансами, а пробуждение, как Оживление из мёртвых. Метель кружится, умывая, укрывая Рижский проспект мокрым снегом от его начала до его конца — ворот Торгового порта, где начинается море, переходящее в океан, покрывающий Землю.

15 февраля 2005. Гуль — Европорт

Леви и не собирался «подкачивать». Он собирался вести себя и поступать так, чтобы все его поступки и даже мысли могли порадовать Благословенного Создателя. В этой поездке он твёрдо решил, что будет серьёзнее относится к молитве и что начнёт молиться и не будет, с Б-жей помощью, пропускать молитву Минха — время послеобеденных жертвоприношений, существовавших при Храме.

Он и не собирался «подкачивать», а вот Северное море не только подкачивало, но и сильно укачало Леви, «взболтав» со стенок его памяти и воскресив последние события последнего прошедшего Шаббата.

12 февраля 2005. Манчестер. К окончанию Субботы

Все вместе мирно и уютно сидели за столом, ели холодные и горячие закуски, суп, жаренную холодную куру с капустным салатом. Между блюдами пели традиционные застольные песни, такие как «Не боюсь я никого и не верю никому.», «Что ты, дурень, едешь на ярмарку?», другие песни на иврите, английском языке и на идише. Смысл слов текстов на иврите и идише, гости, наверняка, понимали, но понимали ли они то, что пели на русском? Скорее всего, нет. Но было ли нужно это понимание? Тексты читали по специальным субботним песенникам и они, эти песни, приводили в дом атмосферу уюта, веселья и сопричастного единства. Разве уже этого одного мало? После пения и десерта, поблагодарили Милосердного Создателя за предоставленную еду в специальной молитве «Беншит» и гости стали потихоньку расходиться.