Маньчжурия, 1918. Особый отряд (СИ)

«Похоже на вербовку. Хотя, сейчас многие и так рады продаться союзникам и работать на их интересы. Только вот не все им нужны», — мрачно подумал парень.

— О чём именно, мистер Тейт?

— Обо всём. О текущих делах, о стратегии борьбы против большевиков, о перспективах, — проговорил англичанин быстро. — Мы ведь союзники. Сам господин Колчак поступил на службу Короне, однако в интересах дела он понадобился здесь. Что вы думаете о нём, господин Иволгин?

«Не говорить же ему о грядущем восстании чехословаков».

— О господине вице-адмирале? — переспросил Виктор, собираясь с мыслями. — Авторитетный флотоводец, патриот, сторонник порядка и законности. Он наведёт здесь, на Дальнем Востоке, порядок, имея необходимые ресурсы.

— Правительство Его Величества заинтересовано в деятелях, в будущем дружественных Великобритании, — слегка напыщенно произнес Тейт, с легким прищуром глядя на Виктора.

«Угу, вот это уже деловой разговор. Скорее всего, дядюшка-князь сейчас в полной английской орбите, раз у него с Тейтом такие доверительные отношения. Однако его понять можно, вряд ли французы или японцы готовы взять на содержание всю эту оперетту здесь, в Маньчжурии. Японцы готовы, но они уже делают ставку на атамана, а британцы всё же предпочитают более системный подход. Возможно, что сейчас они хотят сформировать правительство своих прямых ставленников, полностью им обязанных. В итоге получается выбор — или японцы, или британцы. Французы и американцы пока что на вторых ролях, поэтому основная борьба за влияние в этом году здесь будет между британцами и японцами», — задумался парень о текущих раскладах. — «А вот когда разобьют Германию, тогда вмешаются французы, которым сейчас совсем не до нас».

— Великобритания — наш союзник. Все, кого я знаю, надеются на вашу дальнейшую помощь — поставки оружия, снаряжения, продовольствия, предоставление кредитов!

— Видите ли, господин Иволгин, поставки и кредиты — это одно, а долгосрочное сотрудничество на перпективу — это уже другое, — мягко сказал Тейт. — Я ведь неспроста спросил вас о причинах распада вашей армии. Это ключевой вопрос происходящего сейчас в вашей стране.

«Хитрый господин. Великолепно владеет языком, значит, кадровый дипломат или разведчик со специализацией по России. Понятно, к чему он ведёт разговор — явно вербует меня с перспективой на будущую работу после разгрома большевизма и восстановления какой-либо республиканской власти. В целом — стратегия верная, поскольку японцы делают то же самое с Семеновым, только на региональном уровне, немцы — с Красновым и Скоропадским. Британцы же работают масштабно. Если сам Колчак поступил к ним на службу ради продолжения борьбы против немцев, остальным путь открыт. Наверняка он уже знает про мои контакты с Колчаком, поэтому с его стороны вполне логично делать меня агентом влияния на будущее».

— Знаете, я ведь не политик, а обычный офицер. Вряд ли мои догадки и оценки вам могут быть интересны в таком вопросе, мистер Тейт, — ответил Виктор, по давней привычке завлекая англичанина в дискуссию.

— Общаясь с вами и другими, я пытаюсь составить общую картину этой великой драмы. Понять причины. Я бы не спрашивал именно вас, — подчеркнул Тейт, — будь мне неинтересна ваша оценка.

«От него будет многое зависеть, это ключевая фигура в Китае», — Виктор окончательно уверился, что собеседник если и не разведчик довольно высокого уровня, то ранг военного атташе даёт ему весомые полномочия на этой территории. — «Ладно, буду строить из себя прозападного демократа».

— Я был предан присяге, — сказал Виктор. — Предан и сейчас. Я люблю свою страну. Однако после произошедшего в прошлом году я уже не являюсь сторонником самодержавной императорской власти, а считаю, что Россия должна быть республикой с конституцией и парламентом. Возможно, конституционной монархией по английскому образцу.

— Даже так? — сразу же оживился мистер Тейт.

— Да, именно так — английская система власти доказала свою эффективность, — важно покивал Виктор. — Но всё будет зависеть от исхода нашей борьбы с большевизмом и дальнейшего общенародного решения — какую форму правления изберёт народ, такая и будет.

— Вы человек демократических убеждений, это меня радует. Когда царь отрекся от престола и Россия вошла в число демократических держав, это вызвало огромный подъём в наших странах, — улыбнулся Тейт. — Разгром Германии стал делом очень обозримого будущего, однако к осени надежды рассеялись. Только вмешательство Соединенных Штатов уравновесило шансы. Германия ещё очень сильна и опасна!

Из ресторана послышались аплодисменты — отыграл гимн. Несколько офицеров вышли на улицу и прошли мимо Виктора и его собеседника в сторону улицы.

— Монархические убеждения сильны среди офицеров господина Орлова, — прокомментировал это англичанин.

— А как может быть иначе? Самодержавие — единственно привычная форма правления в нашей стране. У нас нет такой политической культуры, как в Англии или Франции, — пожал плечами Виктор, — нет таких устоявшихся традиций.