Маньчжурия, 1918. Особый отряд

— Хороший инструмент, — Ольга сделала ещё аккорд, отложила гитару, изящно поднялась и подошла к столу. Отпив чай, она мягко улыбнулась: — Вы говорили про стихи…

— Да, — беря в руки лист, Виктор ощутил, как кровь приливает к лицу.

— Очень интересно, — стоя в двух шагах от него с чашкой, чуть исподлобья смотрела Ольга.

— Это не совсем стихи, — сам от себя обалдевая, немножко растерялся Виктор. — Это скорее песня, э-э…

— Виктор Антонович, всё хорошо! — заявила Ольга немного строго и потом засмеялась: — Вы как мои ученики-гимназисты, стесняетесь точно так же…

— Есть немного, — засмеялся Виктор и окончательно расслабился.

«Талантливый педагог Олечка, просто умница».

— Я сяду, а вы прочитайте с чувством! — сказала она и прошла к дивану.

Окончательно взяв себя в руки и ощутив былую уверенность, Виктор вздохнул, и стараясь максимально подражать манере и интонациям Градского, хотя тембр голоса не всегда позволял, прочитал-пропел «Маятник качнется…»

Под конец Ольга смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Виктор Антонович! Это же… Это же не просто стихи, это великолепный, готовый к исполнению романс, очень красивый, необычный и трогательный! Поразительно!

— Спасибо, Ольга Алексеевна! — чуть поклонился он, хотя ощущал себя неловко — поэзия всё-таки была не его.

— Поразительно! — она встала, поставила чашку на стол и повернулась: — Это вы сам сочинили?

— Не совсем я, — улыбнулся парень краем губ. — Скорее, совместное фронтовое творчество скучающих офицеров.

Ольга задумчиво смотрела на него, чуть закусив нижнюю губу.

— Я примерно понимаю, какая здесь нужна музыка. И это не только гитара, это должно быть и пианино — будет замечательное сочетание, — объявила она.

— Доверюсь вашему вкусу, Ольга Алексеевна, — усмехнулся Виктор. — Хотя у меня тоже есть в голове мелодия.

— Давайте попробуем сначала мой вариант, а потом ваш, Виктор Антонович, — с милой улыбкой, но довольно решительно произнесла девушка. — Вы позволите мне забрать гитару? Я буду с утра её настраивать.

— Конечно!

«Какая она — вроде и паинька, и скромница, но такая с характером», — Виктор любовался девушкой.

— Спасибо вам за чай и за эти прекрасные стихи, которые являются интересным романсом, Виктор Антонович. Вы меня очень заинтриговали, теперь я не скоро засну.

— Позвольте вас проводить, Ольга Алексеевна! — предложил Виктор, забирая со стола лист с текстом.

Ольга улыбнулась и подошла забрать гитару с дивана.

— Знаете, я хотела вам предложить послушать, как я играю на флейте, но боюсь, что мы всех разбудим, — в коридоре улыбнулась она.

— Я с удовольствием послушаю ваше исполнение, — Виктор подал ей руку, когда они поднимались по лестнице.

— Спокойной ночи, Виктор Антонович! — стоя возле комнаты, девушка чуть пристально посмотрела на него, когда он отдал ей лист.

— Приятных снов, Ольга Алексеевна! — улыбнувшись, он откланялся.

«Какая девчонка — вроде я за ней и ухаживаю, но как она держит на расстоянии, а я и поделать толком ничего не могу. С ума сойти, ловелас называется. Хотя какой из меня ловелас с моей контузией? Голова периодически кружится, настроение уже не на гульки — жениться надо», — вернувшись в кабинет, Виктор стал готовиться ко сну и завёл будильник на восемь утра.

Лежа на диване, он ещё раз мысленно прокрутил чаепитие и поймал себя на том, что влюбляется.

«Оно бы хорошо, но не вовремя — время тяжелое. Однако Ольгу не брошу — хорошая она», — решил он. — «Завтра веселый день предстоит».

Проснулся он от дребезжащего звука будильника. Быстро умывшись, парень пошёл ставить чай — дел было много, и начать надо было со звонка Орлову.

Попив чаю и поздоровавшись с женами сотрудников, он вернулся в кабинет. С полковником его соединяли минут десять, а потом оказалось, что его нет на месте.

— Дайте кого-нибудь, кто есть! — потребовал Виктор.

— Ванюков, слушаю! — через пару минут раздался голос.

— Здравия желаю, господин полковник. Это Иволгин. Звоню уточнить касательно встречи и оркестра!

— А, Виктор Антонович, день добрый! Готовимся с самого утра, всё будет на уровне, — заверил его Ванюков. — Я уже договорился по поводу интервью — будут репортеры из газет, фотографы, мы с Николаем Васильевичем, генерал Плешков с офицерами штаба, даже Скипетров. Ждём вас.

— Мы с господином Евсеевым обязательно будем. До свидания, — успокоенный Виктор положил трубку.

После этого он ещё раз осмотрел здание — всё было прибрано, вестибюль был пустой и чистый — он ещё вчера велел никого не пускать из посетителей и закрыть вход.

Оставалось ждать — Виктор два раза звонил на вокзал, уточнить нахождение поезда. Его заверили, что прибытие ожидается по графику — в четверть третьего. Часов в одиннадцать он пошёл завтракать — перекусил яичницей и рисом, и потом постучал в комнату к Ольге.

— О, Виктор Антонович, здравствуйте! — через минуту открыла она.

«Не выспалась, в халатике».

— Доброе утро! Я вас не разбудил?

— Нет, немного, — заулыбалась Ольга. — Знаете, я увлеклась вашими стихами и долго не могла заснуть, но зато у меня родилась музыка — остаётся только её записать и положить на слова!