Маньчжурские правители Китая

После того как Гуансюй был заточен во дворце Иньтай, он заболел, лишился аппетита, его и без того слабое здоровье стало ухудшаться. Обессиленный император должен был исполнять свои обязанности Сына неба: приносить жертвоприношения божествам. Было объявлено, что прописываемые лекарства для лечения больного оказались неэффективными.

Из города Сучжоу вызвали знаменитого доктора Чэнь Ляпфана для наблюдения за больным. Ему, однако, не разрешали осматривать Гуансюя. Он становился на колени перед троном и выслушивал объяснения Цыси о симптомах болезни Сына неба. На основании таких объяснений доктор сделал диагноз: серьезное воспаление гортани и языка и сильная лихорадка как следствие большой нервной напряженности.

Доктор также обнаружил, что у больного не в порядке легкое. Но эти болезни были только побочными к его главному недугу: серьезное нервное расстройство.

В заточении Гуансюй ежедневно получал «Пекинскую газету», из которой узнавал, как по указу вдовствующей императрицы Цыси отменялись одна за другой его реформы, а иногда это делалось и от его имени.

Вся последующая жизнь императора-узника была лишь медленным угасанием. Слабый по природе, он уже не мог поправиться от пережитых страшных потрясений. Все, кто хоть раз видел Гуансюя, писал современник, не забудут страдальческого выражения лица и грустной улыбки этого мученика-императора, вся жизнь для которого была лишь цепью горя и унижений.

Ж. Ж. Матиньон, врач французской миссии в Пекине (1891–1901), в упомянутой книге «Суеверия, преступления и нищета в Китае», собрал высказывания современников об императоре Гуансюе, относящиеся ко времени, когда он был заточен вдовствующей императрицей Цыси во дворце Иньтай. Воспроизведем эти высказывания с некоторым сокращением.

Несчастный Гуансюй, Сын неба, пленный властелин, не имеет никаких прав. После многих лет царствования император Китая не мог избавиться от опеки вдовствующей императрицы. Старая женщина держит взаперти молодого императора. Гуансюй, существо слабое, выглядит слабосильным и нездоровым. При его 33 годах ему нельзя дать больше 15–16. Он кажется маленьким, хрупким подростком с большими черными глазами, с мягким, сдержанным и застенчивым взглядом. Овал его лица, правильный по форме, по чистоте своей мало походит на типичное китайское лицо. Рот императора постоянно полуоткрыт, и легкая гримаса со сдвинутыми немного влево губами обнажает ряд сильных красивых белых зубов.

^{Пу И (справа) и его младший брат Пу Цзе (1908 г.)}

Самыми характерными чертами этого пленного императора являются скука, усталость и леность. Создается впечатление при виде Гуансюя, что его голова постоянно склоняется влево, а его лицо, хотя и интересное и симпатичное, похоже на лицо больного подростка.

То, что император выглядит печальным и больным, объяснимо и естественно. Жизнь, которую он ведет во дворце, малопривлекательна. Окруженный мелочной опекой, лишенный власти и возможности проявить себя и свою волю, он глубоко страдает. Его самолюбие, угнетаемое отсутствием собственных детей, страдает от сознания своей беспомощности.

Гуансюй, пленный властелин, запертый в своем дворце, окруженный сетью дворцовых ритуалов и условностей, не имеет ни физической, ни моральной свободы. Он не может ходить пешком, когда ему захочется, даже во дворце: в одно место его несут в паланкине, в другое — везут в лодке, в третье — в карете или на лошади. На все случаи жизни существуют письменные правила, неизменные в течение многих веков. И того, кто попытался бы хоть в малой степени изменить эти правила, посчитали бы дерзким и безумным.

Ж. Ж. Матиньон посетил дворец Иньтай, где был заточен Гуансюй, в сентябре 1898 г., и вот как ему представились императорские покои.

Спальня императора находится в маленькой комнате, где расположена походная кровать, задернутая пологом из светло-голубой марли. Другой мебели в спальне нет. Но там стояло старое расстроенное пианино и было нагромождение различного рода вещей, подобранных на редкость с плохим вкусом: безделушки, вазы, рожки, стаканы, канделябры, различного размера коробочки, т. е. весь ассортимент из лавки ярмарочного старьевщика. Но самое большое удивление вызывает невероятное количество часов, будильников, кукушек самых различных форм и размеров. Прибавьте к этому значительное количество музыкальных ящиков, фонографов и граммофонов. Все эти различные вещи, собранные по воле странной и смешной фантазии в одной комнате, придают ей вид не спальни императора, а ломбардного зала или лавки ярмарочного торговца.

Рабочий кабинет императора находится в длинном одноэтажном павильоне, хорошо освещенном широкими оконными проемами. Главное украшение кабинета — огромная карта звездного неба.

Подступы к апартаментам императора, — заканчивает свой рассказ Ж. Ж. Матиньон, — выглядят жалкими: стены облезлые и вздутые; штукатурка, желтая или красная, отстала, угрожая свалиться вам на голову; везде вид разрушения и упадка, как физического, так и морального.