Маньчжурские правители Китая

Находясь в изоляции, император иногда покидал свое место заточения, когда требовалось его присутствие при совершении церемоний в Запретном городе или Летнем дворце. И если для Цыси поездка из Запретного города в Летний дворец носила увеселительный характер, то для Гуансюя это была смена одного места заточения на другое. В Летнем дворце местом его заточения считался Зал воды и журчащего нефрита.

В 1909 г. в Нью-Йорке, как уже было сказано, вышла в свет книга Хэдланда «Дворцовая жизнь в Китае». Жена автора этой книги, врач по специальности, много лет оказывала медицинскую помощь родственникам Цыси. Хэдланд привел в своей книге следующее впечатление своей жены о Гуансюе:

«Я видела императора много раз. Мне часами довелось бывать в его присутствии, и всегда император сопровождал вдовствующую императрицу. Он шел не рядом с ней, а несколько шагов позади ее. Когда она сидела, он всегда оставался стоять сзади ее на расстоянии нескольких шагов и никогда не осмеливался сесть, если она не предлагала ему. Это был одинокий человек с нежными чертами лица, хорошо воспитанный. Носил он простой черный халат. Среди прислуживающих евнухов, блестящих дворцовых дам и пышно наряженной вдовствующей императрицы он выглядел незаметным человеком. Ни один министр государства не совершал челобитья, когда слушал его дрожащий и неясный голос; ни один услужливый евнух не становился на колени в его присутствии. Наоборот, я постоянно видела его, окруженного стеной неприязни раболепных слуг Ее величества. Однажды, когда мы были во дворце, высокомерный евнух остановился перед императором и сделал вид, что он его совершенно не замечает. Я видела, как Гуансюй положил свои руки на плечи этого рослого человека и спокойно заставил его повернуться, чтобы он мог увидеть, кто перед ним находится. На лице Гуансюя не было и признака возмущения: оно излучало вежливую и задумчивую улыбку, словно он смотрел на своего главного слугу. Я ожидала, что евнух совершит челобитье перед императором, но вместо этого он отошел немного влево и продолжал стоять впереди Его величества. Я ни разу не видела, чтобы кто-либо во дворце склонял колени перед императором».

Сидя рядом с Цыси на официальных приемах, Гуансюй выглядел подавленным, напуганным и растерянным. Никто с ним не советовался и не слушал его, даже если он что-либо говорил.

Самым большим унижением для императора-узника было челобитье в присутствии всего двора перед Цыси. Сын неба никогда не совершал челобитье перед смертным человеком: он совершал это только перед божествами. Подобный ритуал преследовал цель унизить императора в глазах придворных и продемонстрировать его покорность вдовствующей императрице.

Во время одной из встреч с Гуансюем Цыси сделала ему нравоучение:

— Я сохраню тебе жизнь, разрешу вернуться на трон. Но ты будешь под постоянным строгим наблюдением, и любые твои слова или поступки будут известны мне. Что же касается твоих реформ, которые вначале я поощряла, то они все будут отменены.

Затем, приняв драматическую позу, она продолжала:

— Как ты осмелился забыть все мои благодеяния? Я содействовала твоему восхождению на трон, поощряла тебя в самостоятельном управлении государством. Все высшие маньчжурские сановники рекомендуют освободить тебя от престола, чтобы я возобновила регентство.

Так Цыси заставляла Гуансюя разувериться в своих силах и полностью положиться на свою царствующую тетку.

Какая ирония судьбы! Ведь эра правления Гуансюя называлась «Блестящим наследием!». Сам Гуансюй номинально оставался императором, но, по существу, находился во дворце Иньтай на положении узника, хотя в знаменательные дни обязан был, как первосвященник, совершать жертвоприношения верховным божествам.

И хотя Гуансюй находился под арестом, он по-прежнему представлял большую опасность для консерваторов: если бы после смерти Цыси власть перешла в его руки, од смог бы расправиться со своими противниками.

Для того чтобы предотвратить эту опасность, надо было либо совершить тайное убийство императора, либо низложить его. В этом состоял вопрос жизни и смерти для консерваторов.

Вначале была предпринята попытка тайно физически уничтожить Гуансюя и объявить, что «император тяжело болен». Но такой план не удался: посланники держав, получив такое сообщение, направили во дворец французских врачей для освидетельствования больного. Тогда попытались низложить его с престола. Но на стороне Гуансюя оказалось много сочувствующих.

В октябре 1899 г. Жуй Лу предложил Цыси назначить преемника, который постепенно утвердился бы на троне. Это предложение было поддержано консерваторами. Цыси назначила Пу Цзю-ня — сына князя Дуаня (Цзай И) преемником императора. Князь Дуань, являясь старшим среди маньчжурских князей императорской крови, был женат на дочери генерала Гуйсяна, брата Цыси, и, следовательно, доводился ей племянником.

Предполагалось, что в первый день нового года Гуансюй совершит обряд отречения. Ли Хунчжану было приказано заняться подготовкой церемонии принесения поздравлений со стороны иностранных дипломатов.