Мандаринка на Новый год

– Ну, просто герой-любовник, – рассмеялась Люба. А потом вдруг перестала смеяться под его пристальным взглядом. – Коля, только без глупостей, – повторила она, но без прежней убеждённости.

– А я не могу без глупостей, – шепнул он.

И в следующую секунду она уже оказалась верхом на его коленях.

Жадное соприкосновение истосковавшихся губ. Руки его мгновенно пробрались под трикотажную кофточку, он резко сдёрнул чашечки бюстгальтера вниз… Она не выдержала и застонала на сжимающее прикосновение его пальцев.

– Тихо! – приглушённо, но требовательно рыкнул он ей в губы. А потом и вовсе для надёжности снова запечатал рот поцелуем.

Ей же было плевать на всё. На то, что за дверью родители, которые могут зайти в любой момент. На то, что это в принципе неприлично. Наверное, не стоило так затягивать с вступлением в нормальную половую жизнь. Потому что сейчас ей с непривычки просто сносит крышу. Но к этим выводам она пришла уже после, лёжа вечером в постели. А в данный момент просто наслаждалась – тем, как он целовал ее, что делали его бесстыжие пальцы под ее одеждой… И по фигу на всё!

Спустя какое-то время правая рука его опустилась вниз. С пуговицей он справился легко, застёжка уже поддалась сложнее. А вот засунуть свою здоровенную лапищу в развал молнии на ее узких обтягивающих джинсах у него не получилось.

– Люба, привстань, – прохрипел он.

Она послушно приподнялась, и его ладонь не без труда скользнула внутрь, сразу под трусики, и потом дальше, туда, где совсем влажно уже… Люба сдавленно охнула.

– Тише, тише… – Он снова был вынужден применить заглушающий поцелуй. – Не шуми, малыш… Вот так… Вот так…

Она тяжело дышит в такт движениям его пальцев. Потом не может удержаться – начинает тихонько раскачиваться, подаваясь навстречу его ладони. Теперь уже его очередь стонать вперемешку с чем-то нецензурным. А ее очередь затыкать ему рот поцелуем. Это просто какое-то безумие, ненормальное, неконтролируемое, невозможное…

Где-то совсем рядом, за дверью, рассмеялся отец, что-то сказал маме, она ему ответила. Ник резко дёрнул руку из ее джинсов, и они отскочили друг от друга, как два бильярдных шара после удара друг о друга, – Люба к окну, Ник инстинктивно рванул к двери – припереть плечом, если что, дать ей время привести одежду в порядок. Чем Люба и занялась поспешно. И всё равно, несмотря на быстро застёгнутые джинсы, вид у нее такой, что сразу понятно, чем она только что занималась. Но в комнату, на их счастье, никто не зашёл.

– Люб… – Он шагнул к ней.

– Не подходи ко мне!

– Прости меня. Я дурак.

– Еще какой!

– Чёрт!.. – выдохнул он. Привычно попытался провести ладонью по волосам, а вместо этого вдруг недоуменно уставился на собственную руку. Пальцы влажно блестели, а на тыльной стороне ладони вспухла пара широких царапин.

– Коля, что это?

– О молнию твою поцарапался.

Они какое-то время молча смотрели друг другу в глаза. Потом первой нервно усмехнулась она. Потом улыбнулся Ник. А потом они рассмеялись оба.

– Слушай, правда, извини меня. Я…

– Ладно тебе. – Она водворяет на место сползшую лямку бюстгальтера. – Можно подумать, я сопротивлялась и отбивалась. Но больше так не делай!

– Не буду, – покорно согласился он. А потом со вздохом добавил: – Слушай, поеду-ка я, наверное, домой. От греха… подальше. Да и поздно уже, мне до дому час добираться. А завтра рано на работу вставать.

– Хорошо.

– Завтра созвонимся?

– Договорились.

А потом она стояла у окна, прижавшись лбом к стеклу, и смотрела, как он идёт по двору – под лёгким, начавшимся недавно снегом. Руки в карманах пуховика, широкие шаги. И какое-то странное тоскливое чувство внутри вслед растворившейся в темноте фигуре.

Скрипнула дверь, Люба обернулась.

– Удивила ты нас, дочь.

– Чем?

– Мы не думали с отцом, что ты с Николаем так плотно общаешься.

– Да так, – пожала плечами нарочито небрежно, – в кино просто сходили.

– Понятно, – невозмутимо ответила мама. Потом вздохнула. – Послушай, Любаша, не повторяй Надиных ошибок.

– Мам, ты о чём?

– Коля – это, конечно, не Витя. Но не нужно использовать хороших друзей в корыстных целях.

– Это в каких таких корыстных?

– Ох, доченька, я всё понимаю, бывает непросто с парнями. Но, думаю, у тебя-то ума хватит с Марком разобраться и без привлечения Коли.

– Да?.. – Она удивилась словам матери. Вот, значит, как они это поняли.

– Да. Уверена. А Коля слишком хороший парень, чтобы использовать его как пешку. Сама разбирайся со своими парнями, без привлечения Коли. Сама, девочка моя, сама. Так правильнее.

– Ладно. – У Любы нет никакого желания спорить и объяснять. – Я поняла, мам.

И к лучшему, наверное, что мать так думает. И не знает, что тут на самом деле происходило, в этой комнате, полчаса назад. Пешка, ага. Эта пешка ей тут только что шах и мат объявляла. И в плен брала. Ой, нет, сейчас в мамином присутствии об этом лучше не вспоминать.

Глава девятая, полная последствий трудовых будней и сказанных сгоряча слов

У Ника в кармане зазвонил телефон.

– Привет, Ник.

– Привет, Люба.

– Как дела?