Мандаринка на Новый год

Он действительно не заметил чёрного откровенного кружева на ней. И случилось всё довольно быстро и бурно. Но самое главное – уже совсем не больно и даже приятно, очень даже приятно. И еще она определенно рассчитывала на продолжение. Сладкое продолжение – как в прошлый раз.

– Люб… выгони меня домой, а? Иначе я отрублюсь секунд через десять прямо вот тут.

Что-то перемкнуло у нее в голове после этих слов. И она сорвалась. Не на крик, нет. Негромко и расчётливо произнесла:

– Ну, в принципе, ты прав. Поел, потрахался. Что тут еще делать? Можно и домой ехать – спать.

– Люба…

– Я в душ. – Она встала, нисколько не стесняясь своей наготы. Подняла с пола так и не оценённое белье. Спина прямая, подбородок вздёрнут. – Дверь входную за собой захлопни.

Когда она вышла из душа, его в квартире уже не было.

* * *

Она злилась и негодовала две недели. Внутри всё кипело. Сначала был стыд – никому она так себя не предлагала. Сама первая позвонила, откровенно сказала, чего хочет, а он… он… он!.. Она, можно сказать, из-за него с Марком рассталась! А этот… Звероящер! Животное! Своё получил, и на нее ему плевать. Угораздило же с таким связаться! Ее добивались, еще как добивались, ухаживали, говорили комплименты, дарили подарки. А досталось всё тому, кто принимает это всё как само собой разумеющееся. Он же ее нисколько не ценит. Люба, ты идиотка!

Потом она решила срочно ему отомстить. Найти по-настоящему достойного кандидата. Который оценит счастье, которое ему выпадет. Только вот стоящих, интересных парней в данный момент не было на примете. Она даже подумывала о том, чтобы позвонить Марку. Была уверена – он будет рад, если она вернётся к нему. Но это было как-то… Не самая выгодная для нее ситуация. Хотя, если правильно ее подать…

В общем, Люба всё еще была занята наполеоновскими планами восстановления своего попранного достоинства, когда любимая сестра и ее муж показали ей картинку совсем под другим углом.

– Баженов, твой сынок так и норовит… – Люба со смехом выудила руку племянника из выреза своей блузки.

Ваня, радостно причмокивая, шарил у нее в бюстгальтере.

– Ванечка, там ничего вкусного для тебя нет. Я не мама.

– Ну, если не поесть, то хоть потискать, – ухмыльнулся Вик. – Пользуйся, сын, пока еще можно. А потом вырастешь – и за то же самое тебе будут говорить «фи!» и бить по физиономии.

Сёстры дружно рассмеялись. Виктор занялся сыном.

Люба наклонилась к сестре и негромко задала той мучающий ее вопрос:

– Надь, а почему Ник меня после душа не дождался? Сказал, что устал и поедет домой отсыпаться. Он и правда какой-то замученный в последнее время. Даже есть отказался.

– Неудивительно, знаешь ли. Я вообще удивляюсь, как у него нервов хватает на такую работу.

– Это точно. Слушай, а ты не в курсе, чем та история жуткая закончилась? Которую он в прошлый раз рассказывал?

– В курсе.

– И что?

Виктор тоже решил поучаствовать в их беседе, раз речь зашла о Нике.

– Лучше тебе не знать, – поморщился он. – Действительно, страшная история. Не для ушей кормящей матери.

– Ну, хоть Ник не…

– Нет. Он там вообще ни при чем. Ну, просто сама ситуация, ты же понимаешь…

– Понимаю. Но он так переживал… будто это был его пациент.

– Да Колька только прикидывается толстокожим.

– Я знаю.

* * *

Любе потребовалась еще неделя на осознание печального факта, что, похоже, она была неправа. Что она знает о том, каково это – быть врачом? В их семье к медикам относились с уважением – и тётя Даша, и дядя Глеб были прекрасными представителями этой профессии, и их нельзя было не уважать. Но какова оборотная сторона всего этого? Чем они платят за свой профессионализм?

А что, если в тот день у Ника… умер пациент? Нет, Вик и Надя говорили, что это не его пациент, и вообще там что-то непонятное, но… Даже если он был просто свидетелем смерти? А ведь разнообразные тягостные инциденты наверняка случаются у него в отделении – это же больница, там бывает всякое. Вот если представить, например… Если бы на глазах у Любы сбили ребёнка на дороге. Она представила на секунду картину: летящая машина, визг тормозов, удар, маленькое тело подлетает в воздух и падает на асфальт. Кровь… У нее слишком богатое воображение! После такого у нее явно было бы очень подавленное состояние. А Ник… для него это вообще, наверно, как-то иначе. Он к этому ближе. Он… Люба не знает, что он там конкретно делает на работе, но, если в целом… Человек спасает жизни. Пафосно, но, по сути, верно – вся его работа заключается в этом. Делать всё, чтобы дети жили и были здоровыми.

Она вспомнила, как резко поменялась по отношению к Нику сестра после рождения Вани и диагностирования у мальчика пупочной грыжи. Не самая сложная ситуация, как стало ясно потом, но тогда, в начале, Ник им здорово помог – в первую очередь вправляя на место мозги Наде с Виком. А ведь для него это, наверное, самая рядовая ситуация – и такое у него каждый день, и разное, и тяжелее… А она изволила психануть, что с ней сексом не занялись так, как ей этого хотелось! Не удовлетворили девочку.