Мандаринка на Новый год

– Торпидно. – Он подошёл к окну в ординаторской: снег валил крупными хлопьями.

– Тор… что? Это как? – опешила она.

– Без ярко выраженных реакций со стороны организма. Вялотекуще, в общем.

– Понятно. – Она немного помолчала, обдумывая услышанное. Потом решилась. – Слушай, тор… торпеда ты моя…

Но снова замолчала. Потому что притяжательное местоимение «моя» по отношению к Нику прозвучало очень странно. И дело было отнюдь не в женском роде. А в самом факте… «Мой», «моя»… Принадлежащий мне.

Ник тоже молчал, видимо, так же «мою торпеду» переваривал.

– Я сказать хотела… Точнее, предложить. В общем, у меня сегодня дома никого не будет. Часов до одиннадцати точно. А может, и до двенадцати. Родители на каком-то приёме-фуршете. Ресторан и прочий разврат.

– Разврат? Разврат – это хорошо.

На самом деле, пять минут назад он мечтал только об одном – доползти до дому и отрубиться. День просто жуткий, устал физически, но больше эмоционально. К тому же не высыпался в последние дни. Что изменилось? Она позвонила. Нет, спать он хочет по-прежнему. Но отказаться от этой возможности – слишком большое расточительство, учитывая их ограниченные возможности к такого рода встречам.

– Разврат будет у родителей в ресторане. А я тебя приглашаю на чай.

– Обожаю чай. Я тогда после работы сразу к тебе.

– Договорились. Только ты… – Люба немного замялась, но потом решила продемонстрировать свою взрослость и ответственность: – В аптеку зайди, к чаю купи… чего-нибудь.

– Угу. Куплю. Ты ж не знаешь, какие… хм… торты нужны.

Люба не выдержала и хихикнула. Почему-то с ним даже на самые сложные и деликатные темы говорить легко.

– Да что там знать-то? Всё просто, по-моему. King size? Или как – XXL?

– Какие мы грамотные, просто удивительно. Давай я лучше всё-таки сам.

– Ну, раз ты стесняешься…

Ник на другом конце трубки хмыкнул. Люба закончила:

– Сам так сам. До встречи.

Ник нажал на отбой. Спать он меньше хотеть не стал. Но настроение определенно улучшилось.

* * *

Она всё успела: принять душ, наложить крем в нужных местах и даже пять минут потратить на выбор белья. Да, определенно, вот это. Весьма закрытый фасон компенсировался возмутительно прозрачным кружевным исполнением. А еще ей нравились чудесные белые атласные бантики по бокам. Она подошла к зеркалу. Хороша! Ник должен оценить! Хотя… он может и не заметить. Люба улыбнулась своему отражению. Ей кажется, что она знает Ника достаточно для того, чтобы предположить, что так вполне может случиться. Ник определенно может поторопиться и просто не оценить всей этой красоты. И что? А она даже и не расстроится. Главное, что она чувствует себя уверенно. Она безупречна. Бросив последний взгляд в зеркало, Люба потянулась за джинсами. А интересно, как бы отреагировал Ник, если бы она его встретила вот так… в одном этом чёрном прозрачном кружеве?

И хорошо, что она не решилась реализовывать эту идею. Потому что выглядел Ник как-то так, что… Она даже не решилась его поцеловать. И он тоже не поцеловал ее. Вроде бы улыбается, а в глазах, уголках губ словно притаилось что-то. Она даже не знала, что сказать после привычного: «Привет». И выдала вдруг неожиданное с учётом ее только что весьма игривого настроения:

– Ты голодный?

– Не откажусь, если предложат. – Виноватая улыбка тронула его губы. – День просто сумасшедший сегодня: ни присесть, ни поесть.

– Плов будешь?

– О-о-о… – простонал Ник. Причем практически с той же интонацией, что и в совершенно… другой, горизонтальной ситуации. – Пло-о-ов… от Стаса Саныча-а-а…

– Давай, раздевайся, – усмехнулась она.

А после они всё же оказались в ее комнате, на ее кровати. Но совершенно не так, как она себе это представляла. Ник привалился к стене, устроил ее привычно на коленях, спиной к себе, обхватил поперёк живота и уткнулся лбом ей в шею. Выдохнул тепло:

– Люб… ты меня сейчас убьёшь… и права будешь сто раз… Но твой плов меня подкосил.

– Кончил в процессе поглощения плова?

– Я не кончил. Я кончился.

– Я всегда знала, что не выдерживаю никакой конкуренции с папиным пловом.

– Да не в тебе дело! – Он прижался щекой к ее плечу. – Просто день сегодня выдался тяжёлый… очень.

Ладно. Она справится. Она переживёт. Ничего страшного. Ей только что отказали. Надо называть вещи своими именами – ей именно отказали! – и надо учиться принимать это. Наверное, так случается со всеми когда-нибудь в первый раз, рано или поздно. Наверное, для этого даже могут быть веские причины. А сейчас главное сохранить лицо.

– Ник, – она старалась говорить ровно, – ты не обязан передо мной оправдываться. Ты мне ничего не должен. Не хочешь – кто же тебя неволит…

– Люба-а-а, – простонал он ей между лопаток. – Да какое там «не хочешь»! Просто… – Он взял ее за плечи и повернул лицом к себе. Несколько секунд смотрел в глаза, словно пытаясь прочитать там что-то. А потом поцеловал.

– Слушай… не надо через силу… если ты устал…

– Поздно. У меня уже сменились приоритеты. Хочу тебя. Очень. Пожалуйста…