Мандарины – не главное. Рассказы к Новому году и Рождеству

– Вы же не любите собак, Анастасия Сергеевна, – он читал ее мысли, но это было забавно.

– Но он такой милый, – заулыбалась она, вспоминая невоспитанное рыжее чудо, к которому уже успела немного привязаться.

– Я подарю вам щенка. Породистого. Будущего чемпиона. На выставках он соберет все медали, какие только можно.

Она согласно кивнула, легко прощаясь с неугомонным псом. Так нужно. И она опять чувствовала всю важность подтверждения этой необходимости. Это же для ее блага.

– Вот и славно. – Его улыбка солнцем согрела ее. – Теперь осталось самое простое.

– Что? – прошептала она, почти теряя сознание от предчувствия чего-то радостного, что ворвется в ее жизнь.

– Скажите «да». – Его губы были так близко. – Скажите, и все изменится. У вас появится возможность прожить этот день заново. Без хлопот и проблем.

Она дышала цветочным ароматом, каждой клеточкой ощущая невыразимое, бесконечное счастье. И то прекрасное, исправленное будущее уже выстлалось нежным ковром у ее ног, осталось только шагнуть.

Где-то в невыразимой дали послышался лай. Потом снова и снова. Не стихал. Тревожил. Напоминал.

– Что это?

– Несущественное, – отмахнулся он.

– Что-то случилось, – медленно произнесла она, прислушиваясь к чему-то внутри. – Я чувствую.

Он откинулся на спинку кресла резким, капризным движением. Отстучал по подлокотнику нетерпеливую дробь пальцами.

– Той женщине, что сидит у вас на диване, стало плохо. Вот и все.

– Но я… – Она вдруг растеряла слова, мысли путались. – Я должна что-то сделать.

– Скажите «да», и все изменится.

– А что с ней будет?

– Без понятия, – он беззаботно улыбнулся. – Но я знаю, что будет, если вы скажете «нет». Вы вызовете скорую и всю новогоднюю ночь проведете у постели этой незнакомой женщины. И не только эту ночь. Потому что, по непонятной мне причине, не сможете ее прогнать. Но вы же всего этого не хотите? Так?

– Не хочу, – она послушно мотнула головой.

– Настенька, – бархат обнял ее, стер сомнения, – я рад, что не ошибся в вас.

Она заглянула ему в глаза и словно прыгнула в пропасть.

– Я так безнадежна?

Он шевельнул бровью, весь как-то неуловимо меняясь, теряя юношескую поэтичность.

– Когда женщина начинает задавать вопросы, мир теряет устойчивость, – он встал и протянул ей ладонь. – Идемте, Анастасия Сергеевна.

Она, легко опершись на его руку, поднялась. Сад развеялся холодным туманом, небо потемнело, сгущаясь в звездную ночь. Бездна вдруг открылась у ее ног, отвесной скалой уходя вниз, к далекому рокочущему морю. Настя слабо вскрикнула, отшатнулась.

– Вы хотите меня убить?

– О, это так вульгарно, Анастасия Сергеевна, – укоризненно качнул головой он. – Мне просто нравится это место.

– Стас, верните меня домой. Пожалуйста.

– Вы уже дома, милая Настенька. Только один шаг – и вы там.

– Шутите? – Она посмотрела вниз, и у нее задрожали коленки.

– Отнюдь, – он опять изменился, но она все никак не могла постичь этой перемены. Только смотреть на него уже было до мурашек страшно.

– Но вы же можете меня…

– Могу, – он подставил лицо ветру и прикрыл глаза. – Но не хочу. К тому же так интереснее. Вы не находите?

– Нет.

– Тогда скажите «да», – он посмотрел на нее, не скрывая злой насмешки. – Все в ваших руках. Ну же, решайтесь.

– А приходите к нам как-нибудь пить чай! – крикнула она и шагнула вперед, ловя на его прекрасном лице такое обыкновенное человеческое изумление.

Пол ударил в ладони. Она неловко осела на коврик, стуча зубами от пережитого ужаса, ощупывая себя и не веря, что снова дома. И тут налетело гавкающее, рыжее, неуклюжее. Ткнулось мокрым в щеку, лизнуло в ухо и умчалось, клацая когтями по половицам. Снова залаяло, уже из комнаты.

– Бегу, – прошептала она. – Только найду телефон.

Лариса Бау Рождественский детектив

В нашем славном городе Джерси-сити, где от мерзости запустения спасает работа в соседнем Нью-Йорке, от снежных бурь – горы Пенсильвании, от акул – предательство Гольфстрима, живут как богобоязненные, так и шаловливые люди.

Нашего мэра зовут Иеремия, и он ревнитель праздников.

В чудесные предновогодние дни возле горсовета устанавливают елку и менору.

Возле елки всегда ставят сарайчик, в нем пластмассовых барашков и козликов, Деву Марию, Иосифа, волхвов и голенького младенчика Христа. Сверху на палке прикручена электрическая вифлеемская звезда.

Это умиляет и трогает мою нехристианскую душу. И я всегда заворачиваю по дороге, чтобы посмотреть эту немного китч, немного наив, немного обшарпанную милую-родную кoмпанию.

На днях подхожу – две пожилые тетки плачут, показывают пальцами в сарайчик, взывают ко мне по-испански. Коренные жительницы нашего города. По-английски немного говорят и даже немного понимают. Смотрю – а младенчика Христа нету. Украли младенчика Христа, похитили злоумышленники.

Бегу к полицейскому, закрывающему своей огромной тушей главную горсоветную дверь, они трусят за мной.

Полицейский смеется: Христа украли? Такое бывает, шалят подростки. Не могу подойти – охраняю двери в горсовет, вдруг мэра Иеремию тоже похитят?