Манекен за столом. Роман-антиутопия. Часть 1 (СИ)

Витамин кивнул нам и удалился стремительной походкой.

Баловень судьбы был неотразим. Все смотрели на него.

- Вижу, он тебе понравился, - сказал я Дар.

Она быстро повернула голову.

- Очаровательный мальчик.

- Вот-вот.

- Он был у Корки в саду, - безмятежно сказала Дар.

Витамин быстро обернулся в дверях.

У стойки оставался только Кредо. Ему было не по себе. Опять на витию стих напал. Утратил стимул.

Откуда-то появился рыжий пропойца Фат и подошёл к нам.

- Пик, говорят, у тебя дома великолепный шабаш. Ты знал об этом? Идём к тебе.

- Нет, - сказал я. - Вы идите. А мы погуляем. Верно, Дар?

Она только пожала плечами, за которые я её держал, и улыбнулась.

- А мы наведаемся. Потребим, - сказал Фат. - Нам, как Витамину, регулярная сладкая жизнь не по карману. Надеюсь, нас не прогонят.

- Тебя прогонишь...

Мы с Дар пошли по пустынной улице.

С океана дул широкий свободный ветер. Небо, огромное и чёрное, было усыпано яркими звёздами.

Ветер шевелил всю зелень вокруг, и она монотонно шумела.

Дар подняла голову и смотрела прямо вверх. Голова у неё закружилась, она покачнулась, и я удержал её, притянул к себе и поцеловал. Она ответила на поцелуй, выпрямившись, и мы обнялись.

Дар умело задвигалась, выгибаясь, откидывая голову, заставляя меня тянуться к ней. Я чувствовал, какой у неё упругий и опытный рот, и какие умелые руки, которые вроде бы ничего не делали, а только иногда отводили вовремя тонкими пальцами мои руки.

На мгновение я почувствовал себя неуклюжим, прямолинейным, неуправляемым снарядом в её руках, но я уже плохо владел собой, и не хотел владеть собой. Я не хотел владеть собой.

В темноте ничего нельзя было разглядеть. "Успокойся, - прошептала Дар тихо. - Попробуй немного успокоиться". Деловитость этой фразы удивила меня, и я чуть не засмеялся. "Ты мне ужасно нравишься", - горячо зашептал я. Дар коротко рассмеялась. Я вспомнил, как она лежала в полуденный зной в прохладной комнате на диванчике в чём мать родила и поигрывала белой ножкой и кусала яблоко, и начал терять голову. "Успокойся!" - почти строго прошептала Дар и вдруг, поддавшись сама какому-то порыву, обхватила руками мой затылок, и потянулись продолжительные поцелуи. Я чувствовал, какое у неё сильное тело, с очень тонкой талией, и как это тело подрагивает в ожидании близости.

Необъяснимым образом мы зашли в какой-то переулок. Я хорошо знал это место.

Здесь проходит дорога, мощёная, с крутым поворотом, а дома вдоль дороги, вплотную к ней, аккуратные, чистенькие, крыши уложены из светло-коричневой черепицы, и красной, радующей глаз.

С левой стороны квартал под острым углом прорезает другая узкая улочка, тоже мощёная, а справа небольшая аллея, окружённая густой зеленью, ведёт к старому, светлому даже ночью, казино, вокруг которого сохранились какие-то развалины из крупных белых глыб, и росли длинные пальмы с жидкими листьями.

Ночью сквозь ажурные скелеты этих длинных широких листьев видны звёзды, и только когда ветер раскачивает стволы, листья опахалами то закрывают, то открывают сверкающие россыпи звёзд.

Перед чернеющим входом в древнее казино распластались широкие ступени. Мы не стали заходить внутрь. Мы могли просто споткнуться на ступенях и не понять, что случилось. Мы упали в густую траву и медленно, как в невыносимой муке, катались по ней, приминая её. Тело Дар слабо забелело в темноте.

Трава вокруг была длинной и немного пыльной, и мягкой, и легко сминалась, не выпрямляясь. Мы расслабленно лежали на ней, глядя в небо. Верх у казино был зубчатый, и зубцы были неровные, будто подпиленные.

Верхушки пальм были выше этих зубьев. Вокруг всё спало. Отсюда ничего не было видно, только чернильно-чёрный вход в казино, и ещё ограда, состоящая из рельефно обработанных каменных колонн, отстоящих друг от друга, и между ними были вставлены по два горизонтальных прута.

Я перебирал пальцами волосы Дар. Она зашевелилась, устраиваясь поудобнее. Мы лежали щека к щеке, и её волосы, нежные, светлые, касались моей щеки. Мы молчали. Потом я повернул голову, коснулся губами щеки Дар и прошептал: "Пойдём?"

"Да, - сказала она после короткого молчания. - Только поцелуй меня". Невольная улыбка раздвинула мне рот, и я с невесть откуда взявшейся исступлённостью начал целовать шею девушки, добираясь до подбородка, Дар запрокинула голову, гладкая, светлая в темноте кожа натянулась. Она обхватила меня, беспомощно зашарив руками по моей спине, сминая рубашку, и у пальцев сзади обнаружились острые ногти, и перед глазами поплыли красные и белые круги, я задохнулся, мгновения, замерев, стремительно хлынули, как прорвавшийся поток, и я припал к губам девушки, чувствуя горячее, жаркое дыхание, и гримаску, сведшую в мимолётной судороге её лицо, какая бывает у новорожденных, когда они захлёбываются плачем. Тонкие волосы были мокрые.

Мы долго лежали, и Дар принялась меня целовать, легонько, одними едва уловимыми касаниями губ, я смотрел в сторону и вверх, улавливая краем глаза бледнеющее пятно её лица.