Манекен за столом. Роман-антиутопия. Часть 1 (СИ)

Пальмы горделиво высились тёмными зонтиками на фоне этой полоски. Рубиновый диск солнца высунулся ещё из океана. По поверхности протянулась дрожащая красная дорожка. У самого берега волны дробили её. Воздух был очень свежий.

- Хорошо, да? - сказал я Дар.

- Я больше люблю закат, - сказала она.

- При чём тут закат? - сказал я. - Я тоже люблю закат.

- Но рассвет тоже красиво, - сказала Дар.

Солнце наконец высунулось из волн и неудержимо начало подниматься.

Стало светло.

- Куда ты меня ведёшь? - спросила Дар. - Ты выбрал меня?

- Приехали, - сказал я. - Какая разница?

Дар помолчала, а потом сказала:

- Хорошо, куда мы идём?

- К солнцу, - сказал я. - Нет, кроме шуток.

- К солнцу, так к солнцу, - сказала Дар равнодушно.

Показались большие белые валуны. Лодка была на месте. Снасть тоже была в целости.

- О, - сказала Дар. - Судно.

- Ага, - сказал я и, пыхтя, стал тащить судно к воде.

- Я пока умоюсь, - сказала Дар.

Я кивнул, и она побежала - лёгкая, грациозная, прижав локти к бокам. Волосы сзади расходились.

У воды она походила, осторожно наклонилась, держа согнутые колени вместе, и зачерпнула ладошкой волну. Я дотащил лодку, столкнул её в воду и подождал Дар.

Она зашла в воду, уцепилась за лодку и уселась за руль, а я потолкал лодку, забрался в неё и взялся за вёсла. Грести было трудно, я чувствовал свои ватные руки и ноги. Временами находила мысль, ставшая уже воспоминанием, о прошедшей ночи, и я даже засомневался - было ли всё?

Дар переместилась на корму и сидела, подобрав под себя согнутые ноги. Брюки были закатаны до колен. Вид у Дар был отсутствующий, она задумчиво смотрела куда-то вдаль, подперев кулачком щеку. Я подумал, что она старше, чем мне показалось вначале. Сейчас она выглядела почти незнакомой, и я подумал, что там, в мегаполисе, у неё своя жизнь, мне чуждая, свой круг, мне чуждый.

Я налёг на вёсла. Я направлял лодку вдоль побережья, по левую сторону от нашего заповедника, туда, где берег голый и пустынный на огромном протяжении, и пальмы торчат из ровного, как доска, пляжа, и между ними пронзительно свищет ветер, ничем не сдерживаемый.

Грести туда, конечно же, нет смысла. Я просто хотел наловить немного рыбы, а потом причалить и отправиться пешочком по берегу обратно.

Я распустил леску и кинул грузило за борт.

Леса задрожала и, натянувшись, пошла в глубину, быстро сматываясь с катушки.

Дар безучастно посматривала на всё это. Мне не понравился её взгляд. Уверен, она подумала, что я - дитя природы и, забыв обо всём, самозабвенно гребу, разматываю снасть, чувствую, словом, себя в своей стихии.

Может, я и в самом деле так выгляжу, но всё равно.

Я закрепил катушку и, подсев к Дар, обнял её, стараясь, чтобы, ни в коем случае, на лице не появилось идиотской улыбки, другой тут быть не могло.

- Что с тобой? - спросил я.

Дар быстро взглянула на меня, опустила голову и заморгала. Я сжал её покрепче одной рукой и попытался заглянуть в глаза. Она не прятала взгляд. Глаза её были спокойны и ясны. "Гм", - сказал я про себя, внезапно почувствовав, что, вздумай я сейчас поцеловать её, она бы не позволила. Какая перемена в человеке. Я это ясно почувствовал и отодвинулся. Кажется, она мне была благодарна за это. Я подумал, что совсем ещё плохо разбираюсь в душевном состоянии ближнего.

Я зевнул. Леса тянулась за борт, рассекая толщу воды. На ней повисло несколько капель. Меня потянуло в сон. Я взялся за борт и заглянул в воду. Цвет её был неприятным, тёмным, выдавая большую глубину.

Под лодкой, под тонким слоем дерева была бездна, как отражение неба.

Я вытащил подряд несколько рыб, а тут нацепилась ещё одна. Я не стал её даже вытаскивать, и она поплыла за нами.

Я погрёб к берегу, чувствуя, как быстро устаю, уже после нескольких гребков.

Волны вокруг были невысокие, и среди этих волн вдруг появился огромный серп и, взрезая поверхность, быстро пошёл прямо на лодку.

Дар закричала. Это была здоровенная акула, и серп у неё был тёмного пластилинового цвета, упругий, толстый и блестящий.

Я только и успел, что схватиться покрепче, но в последний момент акула свернула и прошла, как торпеда, за кормой, вплотную к корме, и зацепила хвостом лодку.

Дар завизжала, и визжала, не переставая, лодка тупо и крупно вздрогнула и закачалась, и мы чуть не вывалились.

Леса сразу натянулась до отказа и безо всякого перехода лопнула, а катушка освобожденно закрутилась.

Огромная чёрная распластанная тень скользнула под лодкой, плавник исчез, и видно было, как очень крупная акула, еле двигая хвостом и с неподвижными плавниками, белобрюхая, растворилась в мрачной глубине.

Я держал Дар за плечи. Она сильно дрожала и всхлипывала, постукивая зубами.

- Эй, эй! - говорил я, встряхивая её. - Эй, девочка моя, перестань! Я прошу тебя!

- Это... ик! - это же... ик! - сказала Дар, в ужасе тряся головой.

- Молчи! - сказал я. - Это восторг. Самый обыкновенный. Сейчас пройдёт. Вот увидишь.