Манекен за столом. Роман-антиутопия

Внутри, конечно, никого не было. Перила, пол обычные. Нет мастеров.

Холодильник был полон еды. Через час начало темнеть. Я подошел к окну. Ночь наступала.

Я включил свет. Лампы медленно разгорались по всему потолку.

Я находился в освещенном павильоне. Большие занавески вдоль окон не давали ощущения защищенности.

Из входной двери пахнуло свежестью. В ночном небе вытянулась радуга.

Большие ступени, теряющиеся в темноте, вели в подвал. Я не стал спускаться.

Давно я не спал с таким удовольствием. Кровать самая простая. Мне снилась рыбалка. Мне снилось, что я ловлю рыбу прямо в полу. Как там движется леса, ума не приложу.

Сквозь сон я слышал слабое гудение.

Утром я с таким же удовольствием проснулся, решив осмотреть дом.

Мы не так проживаем свою жизнь. Как определить, в нормальной ты жизненной колее или нет? Нас должны пугать все перемены, даже появление друга, родственника.

Не успеешь оглянуться, как ты вдруг в новых, непривычных обстоятельствах, и совсем нет уверенности, до оторопи.

А мы безмятежны в довольно странных условиях. Я откинул одеяло.

Сквозь стеклянную стену лился белый свет.

Никто не беспокоит. Гудение не прекращалось.

Я вспомнил про подвал и пересчитал ступени вниз.

У освещенной витрины находился человечек. Он насыпал зелень в блюда.

— Кому ты готовишь, Феномен? — воскликнул я.

— Да тебе, тебе, — сказал Феномен, попутно отправляя в рот самые лакомые кусочки.

— Мне? — удивился я. — Зачем?

— Я должен быть слугой. Я же кукла.

— Ты не кукла, — убежденно сказал я.

— Внешность у меня такая.

— И не во внешности дело, — сказал я.

— Да. Я хочу помочь. Для контакта, для общения.

— Вот именно.

— Угощайся, — сказал Феномен, подвинувшись. Он с досадой нахлобучил мешающую шляпу на арбуз.

Я зачерпнул салата.

— А что это гудит? — поинтересовался я.

Феномен вздохнул.

— Производство. Все заповедно, неприкасаемо. Производство тоже. Выпускаются необходимые товары. Да, да, товары, представь себе. У них имеется и ярлык, и цена. Правда, их можно и не приобретать. Целая индустрия работает. Работает тихо, сама. Многие скучают по работе и устроились там. Но все работает, повторяю, и без них. Работники пытаются не обращать на это внимания. Фабрики незаметны, они влиты в леса и поля, обтекаемые такие.

— Вот откуда гудит, — сказал я.

— Вина хочешь? — недовольно сказал Феномен.

— Валяй.

Он откупорил большую бутыль.

— Но многим нравится ничего не делать. Жить просто так. У многих, оказывается, нет никакого зуда, этого внутреннего гудения. — Он прикрыл один кукольный глаз, наполнил бокалы. Получился тост. Неплохо. — Но что-то пробежало между людьми, мешает сходиться.

— Серьезно? — насмешливо сказал я.

— Не веришь? — мрачно сказал Феномен.

— Не-а.

— Публику слишком часто обманывали. Вот все и замкнулись.

— И никто не собирается вместе? — задумчиво спросил я.

— А зачем? — сказал Феномен, вновь разливая вино. Он зевнул. — Если повода нет.

Я сощурился.

— Может, ты все-таки кукла?

При этих словах Феномен ещё больше погрустнел.

— Какая разница? Я реагирую на все. Вот беда. Таким образом, я, может быть, и кукла. Хотелось бы быть бесчувственней. Как вы.

Я растроганно чокнулся с ним.

Почему в нас, цивилизованных, вызывает такое отвращение давление?

Я ведь намного сильнее Хлама. А я уступаю, чем безмерно пугаю его.

Хламу от меня не уйти. Почему же я с ним не расправлюсь?

А ведь я хочу его переделать. Вот в чём дело.

А самому быть причиной не хочется.

Я испытывал сильное одиночество.

Феномен мил, но он неживой. Нужно было с ним прощаться. Не дал он мне побыть в одиночестве, насладиться им сполна.

А, собственно, что он тут делает? Зачем он здесь? Вина попить? Вон взгляд какой бессмысленный. Не от вина. Мне нравилось быть в одиночестве.

Может, это и не вершина удобства, но меня вполне устраивало.

— Не ходи туда, — ровным голосом сказал Феномен.

Я встрепенулся.

— Вот вы про меня все — кукла, кукла, — сказал Феномен. — А о своём происхождении задумывались? Ведь доказательств нет. Кто ты.

— Да, — усмехнулся я. — Это было бы интересно. Но мы только этим и занимаемся всю жизнь. Определяем себя.

— Мы куклы, но нас никто не создал, — сказал Феномен. — Так? Производителя нет. Отсутствует совсем. Всё как-то создано — все вещи, и биологический мир эволюционировал, всё классифицировано, всё имеет ярлык и точный адрес, а у нас? — с обидой продолжал Феномен. — Как же так? Ничего, ни эволюции, ни автора, а мы есть.

Мы все время ищем оправдание своему существованию.

— Хочешь, будет праздник? — сказал Феномен. — Могу устроить.

— Можешь устроить, — сказал я. — И тебя даже упрашивать не надо.

— И меня даже упрашивать не надо, — сказал Феномен.

С улицы послышался шум. Это собирались гости. Я резко оттолкнулся плечом от витрины.

— Пойду, — сказал я. — Всё не бесконечно.

Феномен с бокалом ножкой между пальцев даже не пошевелился. Он понимал меня.

Равенство.

Я дошёл до трущоб. Меня окружали развалины. Даже следы колёс сохранились, Я стал медленно спускаться.

Ящики были на месте. У них появились глаза, они, не мигая, смотрели на меня. Я так и сел на один кокон.