Манекен за столом. Роман-антиутопия

— Я хочу работать, — ныл один мужчина. — Я должен был идти на работу. Я как раз собирался идти на работу. Я не хочу отдыхать. Не нужен мне ваш люксовый отель, ваши экскурсии. Я не желаю вести праздный образ жизни. Я был занят тем, что мне интересно, а, главное, полезно обществу, обществу в первую очередь, понимаете? А так я не хочу, не хочу, не желаю…

— Ваша работа уже никому не нужна, — отвечал ему другой мужчина. — Будете ею заниматься в свободное время. А оно теперь всё у вас свободное. У нас теперь всё есть и так. Все будет. Немного разрухи вначале, как сбой, и всё наладится само собой. Теперь природа на нашей стороне.

— Природа вывалила на нас свои излишки, — серьёзно сказал первый. — Скоро это закончится.

— Нет, это механизм, он стабилен. Мы этого хотели — мы это получили, нам подали.

— Можно понять, почему это произошло, — сказал один мужчина, поднимаясь по разбитым ступеням. — Мы только потребляем и знать не хотим про поля, про стада, пасущиеся параллельно на далеком лугу. А ведь именно им мы обязаны происхождением столь обожаемых нами продуктов.

— Может, мы должны сами попасти эти стада? — не выдержал другой мужчина.

Странно, но никто не возражал. Может, туристы и не вслушивались, а может, и сами думали по-другому.

Неплохо было бы все делать самим, как это было веками.

Первый мужчина пробурчал что-то, волоча чемодан. Туристы напоминали беженцев.

Они расположились по комнатам и сразу затихли.

Я ожидал, что сейчас раздадутся крики, и возмущенные туристы вылетят из номеров, в которых ничего нет, даже занавесок, хотя кое-где обрывки болтались. Да что там, стекол нет. Роскошь.

Было тихо. Наверно, туристы попадали у себя от усталости, ничего не заметив.

А Ядро вернулся к нам.

— Приношу пользу, — пояснил он.

— А-а… — сказал я понимающе.

— Набрел на них на дороге, — сказал он. — Как их бросишь? Предложил свои… свои… — Он задумался. — Помощь.

— Да, — сказал я. — Теперь все в этом нуждаются.

— Корысти никакой, — сказал Ядро.

Мы не говорили о том, что мы снова вместе. Почему мы не можем быть вместе в обычное время? Раньше мы всегда были вместе.

Я вышел из отеля. Я двигался к салону. Места были знакомые. Лунные блики скользили по мхам.

Я прислонился к дачной изгороди.

Передо мной предстала огромная кукла. Кто же её такую сделал? Таких вот невероятных размеров.

Она сидела, растопырив ручонки. Я подошёл к кукле. Она была безжизненна.

Кожа высохла, потрескалась крупными трещинами, и лицо, и глаза тоже, одинаково.

Я услышал тихий голос. Я не сразу повернулся. Это было ни к чему.

В салоне стояла Топ.

— Ты нашел куклу.

Вокруг простирались трущобы. Топ взяла меня за руку.

— Не нужно объяснять ее существование.

Мы пошли по дороге. С необъятной помойки тянуло сильнейшим смрадом.

У театра виднелся слабый огонь. На пороге стоял Досуг, накинув на плечи куртку.

— По утрам бывает прохладно. Привет соседям. Я тебя знаю. Ты будешь искать перекосы. И они, конечно, есть. Например, собрали урожай. Надо хранить сегодня, а потреблять потом. Запас — явный перекос.

Топ едва держалась на ногах. Мимика определила ее в тихий дальний зал.

— Как уютно! — воскликнула Топ.

Мы вышли на улицу. Оказывается, все равномерно распределились по округе.

— Пешком можно добраться, — сказал я.

— Пока не ходи. Они устраиваются. А у меня есть опыт. Я быстро устроился.

Пожалуй, слишком быстро, подумал я.

Мы сели на скамью.

— Что-то никого не видно.

— Мы хотим сделать этот мир лучше, а лишнее убрать, — сказал Досуг. — Шучу. Все есть.

— А если всех собрать?

— Тебе что, больше всех надо? — Глаза у Досуга стали колючими. — Здесь таких не любят. Никто на уговоры поддаваться не собирается.

— А как же компании?

— Сборища? — подозрительно сказал Досуг.

— Компании, дружба, — сказал я.

— У первобытного костра, — задумчиво сказал Досуг. — Живи каждый сам по себе, свободно, и все выровняются сами собой.

Я прикрыл глаза. Остался натуральный продукт. Они равноправные члены общества.

— Природа пошла нам навстречу. Мы уговорили ее. Неизменно движение вещества с неизменными качествами. Пышные деревья, луга, озёра, полные рыбы, изумительные виды. Покой и тишина. Редкие звери, как иллюстрация, украшение пейзажа, застывшие, они иногда двигаются, вреда не причинят. Всё неживое, и только горстка людей среди всего этого изобилия и разнообразия. И можно ни с кем не общаться. Теперь с оригиналом ничего не случится.

Искусственные люди были скреплены природной средой.

Я мог остаться с ними. Конечно, мог. Люди. Настоящие люди. Счастливые, в стерильном мире они обрекли себя на уютное одиночество.

Искусства нет, модель в жизни, в самой её гуще. Они едины.

На трассе Фиаско я отыскал старый кузов. Он завёлся. Дорога проступала с трудом.

Мхи покрывали почву сплошными бугристыми коврами. Влажная луна повисла в тёмном глубоком небе.

Парк становился гуще. Лучи солнца пронизывали его.

Я остановился. Один, подумал я. Мой взгляд затерялся в бездонном небе. Как хорошо. Нет больше спутников, нет связи, нет хлопот. Чистые линии, природные краски. Нет перенаселения.

Я до самого пансионата не останавливался.