Манекен за столом. Роман-антиутопия

Не успев сесть за стол, все высыпали на крыльцо. По направлению к трущобам двигалась ритуальная процессия туристов с прахом Корки.

Начало моросить, и все вернулись в дом. Мы с Витамином сели в машину.

— Они тоже нужны, — вдруг убеждённо сказал Витамин. — Они фон. А как еще нас выделить?

Небо темнело. Я рассказал Витамину про кафе. Витамин слушал очень внимательно. Мой рассказ произвёл впечатление.

— Всё это очень непонятно, — заключил он. — Не лежит на поверхности.

Лобовое стекло покрылось мелкими капельками дождя. Совсем стемнело.

— Честно говоря, я ничего и предположить не в состоянии, — признался Витамин. — Ведь все в столице, Пик. Не знаю, какой Ядро там солдат, но армии давно нет. Астрономы в городе. За чем они там наблюдают, ума не приложу. Конечно, всем мнится, что это и есть настоящая жизнь. Хорошо быть слабым. Быть благополучным недостаток. А из столицы, видно, тяжело вырваться всем. Разве это жизнь?

— Я еду в столицу.

— Наверно, это будет правильно. Нужно предупредить Шедевра. Жаль, что я не могу поехать с тобой. Я вошёл в дело.

— Поздравляю.

— Завтра всё решится. Положительно. Будет голосование. В мою пользу. Так что смотри, успей. Погуляем от души. Я обещаю. Эх, жаль, нет Лагуны. Когда ты поедешь?

— Сейчас.

— Ты серьёзно?

— Да, прямо сейчас.

— Конечно, тебе виднее, но…

— Хорошая машина, — перебил я его, осматривая салон.

Витамин настороженно наблюдал за моими действиями.

— Это машина Перспективы, — сказал он.

— Кого? Ах, да.

— Хочешь взять её?

— Да нет, зачем.

Витамин расслабился.

— Момент. А что я скажу Топ?

— Придумай что-нибудь.

Я быстро шел по темной улице. Влажно блестела листва необъятных крон в свете дальнего фонаря. Было сыро. Я сбавил ход, заметив рыбный фургон.

Ко мне приблизился худой офицер в накидке, с колючими глазами под низко надвинутой фуражкой.

— Вы Пикет? — осведомился он, встав предо мной. — Я Торг.

— А в чём дело?

— Возникло небольшое недоразумение. Вы не могли бы проехать с нами? Садитесь, пожалуйста, — сказал офицер, открывая дверцу.

Фургон въехал во двор филармонии. Я попал в ловушку. Я почувствовал перемену в отношении окружающих меня людей.

В зале сидел Абсурд. Я увидел скрюченное тельце Опыта.

Абсурд изогнулся радостным лицом ко мне. — Узнаёшь?

Официант в центре стола поднял на меня глаза. Я вдруг догадался, кто это устроил мне приём. Вот он, новый мэр. Уже приступил к своим обязанностям. Шустрый. Он пошевелил губами, пробуя их.

— Знаешь, кто я?

Я утвердительно кивнул.

— Умница! — заорал Абсурд.

— Погоди, — жестом остановил его мэр. — Меня зовут Инстинкт, — обратился он ко мне.

— Можешь меня так называть. — Мэр положил один локоть на стол.

— Меня не интересует, как утробу зовут, — внятно сказал я.

Абсурд реагировал на каждое моё слово.

Рацион слегка выпятил губы в задумчивости.

— Твоя работа? — спросил он, бросив взгляд в угол.

— Нам всё известно, — закатился в новом припадке Абсурд.

— Ты пытался обмануть мою дочь, — сказал Инстинкт. — Глаза у него на секунду остекленели. — Есть неопровержимые доказательства. Ты не кумир. — Инстинкт встал. — Уберите его.

Интерес ко мне был утерян.

— Куда его? — осведомился дирижер.

— Вы не знаете своих обязанностей?

Дирижер пытался сообразить.

— По-моему, всё ясно, — сказал Инстинкт. — А эту мартышку на помойку.

Я заметил растерянность дирижера.

Обезображенное лицо преданного Опыта вдруг мигнуло мне.

— У тебя все получится, Абсурд, — сказал я.

— Ты мне помогаешь? — Абсурд, как лунатик, провёл рукой по лбу. — Зачем ты?

Мэру дирижер что-то осведомленно шептал на ухо. Инстинкт дослушал, но отмахнулся.

— Изверг ты. Всё не так понял. Не надо симфоний. Это не претендент… — Дальше было не разобрать.

Я очутился на сцене. Непередаваемо я попался. И никто не знает, где я. Я прислонился к роялю. Я насторожился. В ночной тишине послышались шаги. Они были нетвёрдыми.

Бесшумно отдернулся занавес.

— Познакомься и с ним поближе…

На сцену втолкнули повара и демонстративно удалились. Я разглядел большие безумные глаза.

Повар из леса не спеша приблизился. Он встал лицом к лицу со мной. Глаз, тускло отблёскивающий, почти соприкасался с моим. Не успел я опомниться, как его беззубые челюсти с урчанием стиснулись на руке. Я потрепал его по голове. Он отлетел.

Сквозь звериный оскал послышался невнятный глухой смех. Полагая, что может одолеть меня, существо побежало ко мне.

На этот раз я был вынужден встретить его. Существо задрожало, держась за бок. Оно не унималось. Со вздрагивающей спиной, как зверь, оно стало подкрадываться ко мне, видимо, примериваясь к другой руке. Оно ненавидело чужие руки.

Пианисты, как по команде, заскочили на сцену. Невольник образа рухнул и всхлипнул.

— Что ты так с ним…

— Пошли! — отрубил другой. — Инстинкт тебя зовёт.

Пианисты повернулись ко мне. И правильно сделали. Потому что они не видели того, что видел я.

Я бы тоже охотно пропустил такое зрелище.

Повар завис над ними, жуткий, как проекционная тень, он облапил пианистов. Ошеломлённые, они пытались сопротивляться, но куда там. Хватка у чудовища была железная. Я только дух перевёл.