Манекен за столом. Роман-антиутопия

Пианисты дернулись, но не могли оторваться. Повар держал их одними ладонями. Пианистов охватила паника. Повар уверенно утягивал их в зал.

Я прошел за кулисы и даже не очень удивился, увидев Дар. В руках она держала пышный букет. Она была очень серьезна, даже задумчива, и вдруг проворно протянула его ко мне, будто не совладав с собой.

Я ощутил странный аромат. Голова закружилась. Меня куда-то повели. Я даже не мог разглядеть лиц людей в белых халатах, которые сопроводили меня в свадебную машину.

Я очнулся от прикосновения. Ко мне относились с явным сочувствием. Я был свободен. Мы шли по длинному коридору со множеством дверей. Некоторые были приоткрыты, предоставляя взгляду обширные лаборатории.

Мы свернули в распахнутые двери.

Помещение напоминало директорский кабинет. За столами сидели коллекционеры.

Я предстал перед ними.

Они сразу перестали переговариваться, а некоторые даже привстали. Я чувствовал на себе изучающие взгляды.

Бородатый мужчина живо обошёл стол.

— Осторожней, коллега! — послышалось сразу несколько предостерегающих возгласов.

Бородач остановился и заложил руки за спину. Он немного подался вперед. Что он рассчитывал прочесть на моём лице — не знаю. Здесь присутствовал интерес совсем другого рода.

Лицо женщины, сидящей с краю, показалось мне знакомым. Конечно, Вуаль.

Та, что была у Кредо.

Седой мужчина в центре стола с сомнением покачал головой.

— Невероятно! — сказал бородач, будто высказывая его сомнения.

Все плодотворно наблюдали ещё и за ним.

— Что у вас с рукой? — осведомился кто-то. — Что у него с рукой?

Я потрогал руку.

— Так. Пустяки. А что вас интересует?

Седой, не сдержавшись, фыркнул.

— Нонсенс! — громко сказал он и хлопнул ладонью по столу.

В непонятных взглядах остальных директоров я заметил усиливающийся интерес.

Я потихоньку пошевелил ногами. Все учёные — в этом я уже не сомневался — ловили каждое моё движение. Все будто что-то ожидали. Странно… Я оглянулся на дверь.

Женщина подошла к седому и, склонившись, стала что-то тихо говорить ему. У неё была гибкая для своих лет фигура.

Седой покивал. Женщина вернулась на своё место и уже не сводила с меня глаз.

Я совсем не чувствовал опасности и попятился к выходу. Сразу несколько человек обеспокоенно задвигались. Кто-то сказал:

— Не приближайтесь к нему! Вызовите санитаров… Где санитары?

Действительно, где санитары, подумал я и выскочил в коридор, и побежал. Меня никто не преследовал, только чья-то голова высунулась из лаборатории напротив и тут же скрылась. Я бежал, радуясь, что санитары куда-то пропали, мимо бесчисленных лабораторий. Никакой погони не было. Всё равно, я испытывал подозрения. Нельзя, чтобы моя попытка к бегству сорвалась. Я на ходу вызвал лифт вниз и по лестнице устремился наверх, не встречая по пути ни души.

Я был под самой крышей. По карнизам расхаживали голуби. Помещение было просторным. Весь пол занимал бассейн. В зеленоватую воду уходили лесенки. Я оперся на перила.

Несколько голубей сорвались с места, и, описав вираж, уселись обратно. Высота была огромная.

Я был в столице. Подо мной бурлила улица, оживлённо катили машины. На витражи невозможно было смотреть. Солнце на небе сияло, как начищенная монета.

Я пересёк помещение, обходя бассейн. Он был чем-то вроде резервуара для хранения воды.

Огромная тень от здания накрывала задний двор.

Узкая лестница тянулась вдоль стены. Вниз страшно было смотреть. Такая это была высота.

Я спускался. Вокруг, до самого горизонта, громоздились небоскрёбы. Земля была уже недалеко. Панорама двора исчезла.

Стены уходили вверх, нигде не смыкаясь.

Свет виднелся впереди узкой полосой, как и в нашей пещере на побережье.

На солнечной стороне я постоял, греясь. Рядом пестрели крыши машин. Выбрав одну неброскую, я вскользь огляделся.

— Вы решили угнать именно мою машину?

Рядом стояла Вуаль. Откуда она взялась?

— Садитесь.

Я послушно сел рядом с ней.

Мы медленно катили в переселенческом потоке машин.

— Почему вы убежали? — спросила Вуаль.

Я снова насторожился.

— Я должен был уйти.

— Но вас никто не преследовал, — с удивлением сказала Вуаль.

— А санитары?

— Какие санитары? Ах, да. Мы их так называем. Это сотрудники нашего института.

— Понятно, — угрюмо сказал я.

Я смотрел на город. Невозможно было определить, в какую сторону мы двигаемся.

Столица была огромна. Она была похожа на гигантский муравейник своим суматошным ритмом.

Здания выступали одно из-за другого, будто город вспучивался, как тектоническое образование с заданной архитектурой. Очертания самых высоких зданий исчезали, растворялись в призрачной дымке. Вверх и вниз невесомо вспархивали и опадали бесшумные лифты. Где-то здесь она и живёт, моя Топ.

— Нравится?

Я вздрогнул. Я едва не уснул.

— Всё чужое, да? У вас был такой вид, будто вы прибыли с другой планеты.

Провинция, усмехнулся я про себя.

— Не удивительно, что все так переполошились. Шутка ли, в институт сообщили о роботе, неотличимом от человека. А у вас что случилось? — Вуаль указала на руку. — Несчастный случай?

— А что?

— Это укус. Обезьяний укус.

— Как вы узнали? — спросил я, взявшись за руку.

— Характерные следы зубов. Я антрополог.