Манекен за столом. Роман-антиутопия

Может быть, подумал я. Пробовать не стал. Без особой необходимости. Оставалось спуститься вниз, что в темноте само по себе увлекательно.

Я стоял на прочной земле и смотрел на отель, вставший на дыбы. Корнями он погружался в землю, а кора, изборожденная глубокими морщинами, придавала ему мрачный вид.

Я не прочь был бы наткнуться на что-нибудь неожиданно съедобное.

Перед воротами был мост с тоннелем.

И тут я увидел Мифа.

Он лежал, словно брошенная кем-то тряпичная кукла. Рядом закрыл руками лицо Опыт. Я склонился над Мифом. Откуда он здесь взялся, непонятно.

Тело его было холодным, а сам брокер выглядел так, словно прилег отдохнуть после смены.

Я устало посмотрел на Опыта.

— Я хотел всем помочь. Печать исчезла, а Офис без нее ни в какую, пока на него предупредительно не свалился нетяжелый кирпич. Все украсилось. Ковры, люстры. А людей нет. А Шедевра нет! Где он? Ведь Корка там! Мечтает покрыть себя пластическими шрамами.

— Опыт, ты знаешь кто? Ты прирожденный факир.

— Меня никто не замечает. Витамин собрал кукол на площади, Ядро их построил, как на параде. Как они шагают! Эти горожане такие глупые. Все Витамину поверили! — Опыт судорожно всхлипнул. — Совсем, как люди. У него способности базарного зазывалы. Сулит им сказочную жизнь в большом прекрасном мире. Но у него ничего не получится. Здесь все бесполезно.

Он побрел прочь с поднятой головой, как незрячий.

— Я не вернусь. Там — обман.

— А здесь? — сказал я.

— Какая разница, где сгинуть — в изъяне природы или в джунглях вашей цивилизации.

Он скрылся в тоннеле.

Я вскарабкался на стену, ухватился за ствол и замер. Скрипели невидимые мне ворота. Кто-то переговаривался. Ясно слышались визгливые нотки. Из-за башенки вынырнули всадники. Обезьяны прочно сидели в седлах. Жокея Медузу увенчивала могучая грива.

Я спрыгнул во двор.

С внутренней стороны спал человек. Рядом стояла увесистая ложка.

— Бум, — позвал я.

Редкая борода зашевелилась, одновременно приоткрылся рот.

— А?!

Бум сел, но, увидев тень постороннего, вскочил и хотел схватить ложку. Но я уже держал ее в своих руках. Ложка оказалась тяжелой.

— Хорошо, что я не пришел ночью.

— А? — снова сказал Бум, продолжая сидеть.

— Что с тобой? — Я все разглядывал ложку.

Меня встретил ошеломленный блеск его диковатых глазищ.

— Сдавайся, Бум, — сказал я, аккуратно положив грозное орудие еды. — И угости.

— Пик, Пик! — несколько укоризненно проговорил Бум. — Тебя ждут.

Мы вошли в центральную башню. Лестница озарилась призрачным светом. Показалось платье, все в резких тенях из-за складок, и пальчики, крепко сжимающие подсвечник, тяжелый, наверное.

Топ увидела меня, пальчики разжались, и подсвечник упал на ногу Бума. Последовавший вслед за этим вопль явился для него самого полным откровением. Топ тоже пискнула, и все погрузилось в темноту. В ту же секунду я почувствовал тепло рук, обвивших меня.

— Это ты…

Бум растопил камин. Мы смотрели на огонь.

Абсурд похитил Топ. Он усыпил меня погремушкой. Он хотел, чтобы праздник продолжался. Абсурд убедил ее, что их в столице ожидает ее отец. Сначала она наотрез отказывалась его слушать, но при упоминании об отце заколебалась. Она не знала своих родителей и всю жизнь мечтала о них. Абсурд заявил, что вынужден был так поступить.

Узник напомнил ей, что я за человек. Что я никогда бы не отпустил ее, а его бы отправил в трущобы.

Вполне возможно, подумал я, слушая рассказ Бума.

Говорил в основном он, а Топ молчала и грелась у огня, и лишь ее глаза подтверждали, что все сказанное — правда.

Поверила она или нет, но все равно удерживала Абсурда.

Настоящий Миф напал на карету, когда зарево от фейерверков над городом освещало все вокруг. Он успел.

— А где сейчас Абсурд? — спросил я.

— Миф, — сказала Топ. — Я знала, что он найдет меня. У Абсурда не было никаких шансов. Метод оказался намного успешнее.

Миф хотел укрыть звезду. И съемный отель показался ему самым надежным убежищем.

Он просто хотел ее спасти. От скуки, от праздника. От Лагуны, которого боялся, от меня, чьих действий не понимал, даже от салона, который тоже таил, по его мнению, какую-то опасность. Может, от сырости.

Он и не думал ставить себя в один ряд со звездой.

Ах, Абсурд, Абсурд. Это Шедевру мое присутствие доставляло остроту ощущений. Это с вами нельзя договориться. Огонь, казавшийся бессмертным, угас. Пейзаж стал неживым. Лучше бы все ошиблись.

В отеле никого не осталось. Зоопарк отеля тоже отправился в столицу, попытать счастья.

— Миф тоже уехал.

— Куда? — Я подобрался. Чем еще меня угостят.

— В столицу. Он считал, что должен найти шоу. Я жду его. Я знаю… я должна ждать его. Ведь так?

Как еще показать, что там, внутри, ничего нет.

Похоже, праздник нашел его.

— Что с ним?

Я стал рассказывать. Я не говорил лишь о нас с ней. О том, что хотел быть вместе на этом празднике. Казалось, его легко отличить. Но трогать его нельзя. Иначе он исчезнет. Как узор на крыльях бабочки.