Манга и философия

Когда мы думаем о добродетели, мы думаем о ней в противоположность перекликающемуся пороку. Смелость, например, будет противоположна трусости. Но как доказывает Аристотель, добродетель противоположна не одному недостатку, а двум. Например, Вуфей называет себя трусом, потому что у него недостаточно смелости, чтобы остаться и продолжать сражаться с Трейзом во время их первой дуэли. Но есть и пример, когда пилот мобильного костюма проявляет слишком много «смелости». Лейтенант Трэнт, глупый пилот Гандама «ОЗ», бросается в битву вместе с отрядом Зеро без должной тренировки, и это стоит ему собственной жизни. Это называется безудержность. Смелость противоположна не только трусости, но и безрассудности. Это два экстремума, недостаток и переизбыток, а добродетель находится между ними, что можно проиллюстрировать следующей диаграммой:

ТРУСОСТЬ — СМЕЛОСТЬ — БЕЗРАССУДНОСТЬ

Пилоты Гандама — это хороший пример подобного понимания. Между двумя экстремумами: жаждущими войны деспотами, с одной стороны, и полными пацифистами — с другой, пятерка защитников космических колоний должна прокладывать свой путь посередине. Кажется, это напоминает, намеренно или нет, слова Леди Ун, которые она говорит Трейзу, повторяя его собственное мнение: «Действительно, Ваше Превосходительство, эти парни… укажут миру правильный путь». Аристотель говорит, что расположение добродетели между двумя экстремумами не обязательно должно быть точно посередине. Положение может определяться практическими причинами, основанными на ситуации. В одном случае, может быть, лучше склониться на сторону недостатка добродетели, в другом — переизбытка.

В случае смелости, когда пилот, управляющий мобильным костюмом модели Лео, выходит против пилота мобильного костюма типа Гандам, возможно, лучше склониться на сторону трусости и сбежать. В случае щедрости, когда кто-то богат, возможно, лучше склониться на сторону переизбытка и отдать слишком много. Этот последний вопрос помогает прояснить дилемму гипокризии, которая смущает некоторых критиков, или то, что идея «Гандам Винг» пацифистична по своей моральной структуре, делает все сражения гипокритическими. Пилоты — не пацифисты, но создается сильное ощущение, что они склоняются скорее на сторону пацифистов, чем милитаристских организаций. Хотя они всё ещё находятся посредине между двумя экстремумами.

18 Из грани исчезновения Эшли Баркман

«Какой у тебя знак зодиака?» — возможно, наиболее затёртый вопрос — настолько клишированный, что фактически никто не помнит, что это значит на самом деле. Хотя астрология пронизывает североамериканскую культуру — она непременно присутствует в журналах мод или сплетен о знаменитостях — скептицизм является наиболее распространённой реакцией на неё. Для корейцев, однако, чей-либо знак зодиака, основанный на китайской астрологии, или личность, ассоциируемая с типом крови, не является чем-то забавным. Молодой и старый друг или новый знакомый зададут этот шаманский вопрос: «Какой у тебя знак?» или даосистский вопрос: «Какой у тебя тип крови?», и это не только стандартные вопросы для людей, желающих узнать друг друга, но также оправдание чьего-либо положения.

Ирония заключается в том, что христианство, религия, которая утверждает желание исключить другие религии, является доминирующей в Корее, где более трети населения относят себя к католикам или протестантам. Христианство — это относительно новая религия в Корее: католицизм достиг Кореи в 1784 году, а протестантство — столетием позже, однако их влияние очень сильно. Корея, в которой всего лишь около пятидесяти миллионов населения, посылает второе по величине количество миссионеров за границу, второе после США, чье население в 6 раз больше, чем население Кореи. Хотя статистика показывает, что слова корейских христиан не расходятся с делом, астрология, предсказание судьбы, чтение по руке и другие оккультные практики настолько глубоко вросли в корейскую культуру, что даже библейские предостережения, что это является мерзостью по отношению к Богу («Второзаконие» 18:10—11), корейские христиане — если они всё ещё является корейцами — с большим трудом могут избегнуть их.

Корейская культура исторически укоренена в неоконфуцианстве, которое было смесью шаманизма, даосизма, буддизма махаяны и собственно конфуцианской религиозно-философской веры. Эта философия процветает в Корее бок о бок с христианством, возможно, неизбежная судьба живущих в постмодернистской глобальной деревне, где люди и веры встречаются и перемешиваются, в результате чего веры упрощаются, идеи смягчаются и возрастает толерантность к противоречиям. И, таким образом, в манге выражается характер современной Кореи, во всем его непоследовательном расцвете, эти пять религиозно-философских традиций, каждая из которых успешно отражает друг друга, можно увидеть в разговорах животных в манхва (корейская манга) «Ангелы ковчега» (Ark Angels) автора Санг-Сон Парк.

Ковчег и Ангелы: христианская модель