Мангуп

На следующее утро, когда июньское солнце окрасило розовым цветом вершины гор побережья, из ворот Феодоро выехала группа всадников. Во главе группы ехал митрополит Патераки Арсений в окружении монахов. Следом за монахами на вороных жеребцах княжеской конюшни ехали Александр, София и Павел Гаврас, двоюродный брат Александра.

Отряд вестиаритов – телохранителей князя из полутора десятков всадников, скакал позади на некотором удалении. Остался справа готский город Шиварин. Путь пролегал вдоль реки по плодородной долине. Проезжали одно селение за другим. Из домов выходили люди и низко кланялись князю, крестились и целовали руку митрополиту.

Наконец, миновали Бойку, и по узким тропам, постепенно поднимались всё выше и выше, пока не достигли яйлы, где паслись стада и дул холодный ветер. Среди зелёных лугов темнели низкорослые сосны.

По холмистой равнине яйлы кони бежали резво.

– Вон она, Гора Золотой колыбели,– сказал Александр, показывая Софии не на самую высокую вершину.

С одной стороны гора была пологой, с другой обрывалась уступом, похожим на ступеньку, отчего её и звали Ступенькой, а татары – Басман Горой. Казалось, земля вдруг вздыбилась, её пласты перекосились, и торчали белым уступом среди зелени лугов и лесов. Деревьев не было на вершине горы. И на голой скале высилась небольшая крепость, над которой развевался флаг.

Отряд поднялся по пологому склону. Сошли с конец. Навстречу князю из крепости вышел топотирит. Он поклонился князю, доложил обстановку. Потом перекрестился и поцеловал руку митрополиту.

Александр с Софией подошли к краю обрыва.

– А это Палат гора,– сказал Александр, и показал на огромный горный массив, темневший на севере. – Рядом с Палат горой Кузнец гора и Крепость Фуна, подаренная мне отцом. Отсюда виден и Мангуп. С помощью дыма мы можем подавать сюда сигналы из столицы.

Вниз по откосу путь продолжили только два монаха с митрополитом, князь Александр, Павел Гаврас и София.

Их встречал игумен маленького монастыря, располагавшегося рядом с пещерой и в её большом зале сразу при входе.

На стенах зала, превращённого в небольшой храм, мигая, горели свечи, отражаясь в неподвижной глади подземного озера. Образа пылали золотом, и тёмные глаза Христа, казалось, прожигали насквозь каждого входящего.

Монахи, сопровождавшие митрополита, зажгли факелы и открыли дверь за алтарём, ведущую в пещеру.

Через сотню шагов, миновав несколько развилок, они отодвинули один из лежащих на полу пещеры валунов, и по верёвочной лестнице, которую принесли с собой, стали по очереди спускаться вниз.

Когда все спустились, монахи привязали конец клубка к торчащему из пола сталагмиту, и пошли по узкой расщелине между валунами, предупреждая сзади идущих о ловушках – затянутых пылью дырах в чёрную пустоту.

В блеске факелов мерцали отражёнными лучиками багровые стены, потолок, на котором жидкий камень изогнутыми лентами затянул щели – последствия многих землетрясений. Причудливой формы натёки, сталактиты, сталагмиты, мостики и водопады из блестящего полупрозрачного камня словно светились белым, розовым, сиреневым и зелёным светом.

Низко нагнувшись, прошли через узкий проход, и вышли в круглую, с чёрными оплавленными стенами, абсолютно ровную пещеру, диаметром в два человеческих роста, полого спускавшуюся вниз, словно был это вход в подземный ад.

– Такое впечатление, что туннель этот выжжен в скале, сказала Анна.

– Над Палат горой постоянно летают огромные светящиеся шары. Иногда эти шары вонзаются в гору, и тогда, вероятно, в ней образуются вот такие прожжённые туннели,– ответил Александр.

Они свернули в узкий боковой ход, и шли друг за другом, ступая осторожно, чтобы не поскользнуться на чёрных скользких камнях.

Внезапно, стены пещеры раздвинулись, и свет факелов уже не достигал предела, а тонул во мраке гигантской полости. Александр увидел тёмную блестящую гладь озера с неподвижной, словно зеркало, водой.

Шли по берегу озера. Впереди, постепенно нарастая, послышался шум водопада. Факелы осветили грань, линию, до которой вода ещё была, и за которой она исчезала в непроглядной тьме.

Один из монахов, осторожно ступая, прошёл по краю водопада, протянув вдоль обрыва прочную верёвку. Держась за неё, остальные прошли следом.

Пещера ушла от озера, перетекая из залы в зал. В этих новых залах были уже иные цвета. Жёлтые сосульки-сталактиты смыкались со сталагмитами, образуя полупрозрачные колонны, словно шли люди по залам гигантского подземного дворца с блестящими розовыми и жёлтыми стенами.

– Говорят, испив из чаши Грааля, становишься вечно молодым и бессмертным?– тихо спросила София.

– Мой отец, мой дед, прадед, князь Исаак не стали бессмертными, как и все те, кто пил из чаши до них. Мир не знает ни одного человека, будь то кесарь Византии или сподвижники Христа, кто дожил бы до нашего времени, а ведь многие пили из Святого Грааля,– так же тихо ответил Александр.

– Пусть Чаша не даёт бессмертия, но она точно вылечивает от болезней,– сказал Павел, беспрестанно крестясь.

Его мучила болезнь, от которой он надеялся избавиться, прикоснувшись к святыне.