Маньяк Фишер. История последнего расстрелянного в России убийцы

Когда я изучал дело и имеющуюся информацию по совершенным преступлениям в Одинцовском районе в отношении подростков, у меня возникла версия, что последние убийства совершены тем же лицом. Кроме того, становилось ясно, что в жизни преступника произошли серьезные изменения.

В 1986-м у него не было «стационара» – постоянного места, где он мог разделывать трупы. Он шел охотиться на детей, но в этом был элемент случайности. Удав никогда не знал заранее, кто будет его жертвой, он «снимал» любого, практически первого встречного.

Евгений Бакин

Оставалось только вслепую обследовать территорию в надежде на то, что криминалисты обнаружат хоть что-то интересное. Первым начали прочесывать Звенигород, так как именно там нашли тело последнего мальчика, с которого в буквальном смысле содрали кожу, а потом выкинули останки в выгребную яму. Проверяли гаражи, подвалы и склады сначала Звенигорода, а затем и Одинцова. Проблема состояла в том, что это был военный городок, в котором почти все дачные поселки были закрытыми.

В отличие от США в СССР, а затем и в России в те годы практически не было территориального разделения на бедные и богатые районы. Квартиры и дачи выдавали предприятия. Поэтому часто в одном доме проживали коллеги по работе, а соседний был заселен сотрудниками уже другого предприятия. В ближайшем поселке Юдино располагалась дача бывшего начальника КГБ Чебрикова. Неподалеку от станции Часцовская находился дачный поселок сотрудников КГБ, а в Горках-10 – дачи председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Ельцина и начальника КГБ Виктора Крючкова. При этом в паре сотен метров от них начинался обычный жилой район с пяти– и девятиэтажками, а на соседней станции был военный городок для офицерского состава. Куда ни плюнь, везде нужны особые разрешения на обыск.

– Мы уже всех проверили, даже Ельцина и Крючкова, – взорвался однажды начальник оперативной группы. – Либо преступник неуловим, либо приезжает сюда захоранивать трупы, а живет где-то еще.

– И как? – поинтересовался Бакин.

– Что как? – не понял вопроса собеседник.

– Если проверили, то какие результаты?

– Это не Ельцин. У него алиби на 20 августа, – хмыкнул оперативник.

Следствие никуда не двигалось две недели. Криминалистическая экспертиза задерживалась. Появлялись все новые и новые свидетели. Одни видели высокого кавказца на грузовике, другие – лысого мужчину среднего роста на «Оке». Приходилось заново опрашивать свидетелей по старым делам, в том числе следователь Телицын пригласил для допроса Андрея Нестерова, единственную выжившую жертву садиста.

Криминалист позвонил Телицыну, когда тот уже собирался уходить с работы. В трубке звучал усталый женский голос:

– Мы провели анализ. Новостей много. Во-первых, кожа ребенка подверглась серьезному химическому воздействию, благодаря чему прекрасно сохранилась. Судя по частицам, оставшимся на поверхности, это очень крупные кристаллы хлорида натрия. Кормовая соль.

– Мог купить где-нибудь, – ответил следователь. Про то, что убийца использовал что-то для консервации кожи, было понятно почти сразу. Будь это что-то экзотическое, еще куда ни шло, но соль никогда не считалась дефицитом.

– Это где ты в последний раз мог такую соль купить? Обычную-то не всегда отыщешь в магазине, а где достать кормовую, еще знать надо. Нужно искать какое-то животноводческое хозяйство, совхоз или что-то наподобие.

– Совхозы больше неактуальны. Там только конный завод, но мы туда уже дважды приходили, и все без результатов. Еще какие новости?

– На теле были найдены волосы подростка мужского пола.

– Ну и? – Следователь не понял, о чем идет речь. В трубке повисла пауза, после чего, тяжело вздохнув, женщина произнесла:

– Это не его волосы. Не того мальчика, которого нашли.

21 Нападение

1991–1992 гг., Одинцовский район