Маньяк между строк

– Есть также большая вероятность, что сама эта женщина представляет смертельную опасность, но об этом вам лучше не знать, – себе под нос пробурчала Ухтомская, но я стоял рядом и все прекрасно слышал. Глянув в ее сторону краем глаза, я снова увидел маленького атамана в коротких штанишках. Не хватало перепачканных шоколадом щек, было бы полное сходство.

– Погодите, но что мы-то можем сделать? – поднялся Борисоглебский. На его вечно сияющем улыбкой пьяного сатира лице вдруг появилось настолько серьезное выражение, что я даже поначалу не узнал его.

– Вы можете сделать самое главное – найти недостающие письма. Чем больше писем, тем вероятнее вычислить Правдоруба, а самое главное – установить связь между жертвами. Что тоже поможет следствию выйти на убийцу.

– Но маньяки обычно выбирают случайных жертв, – возразил Травников, нервно потирая руки. – Предыдущие жертвы об этом свидетельствуют. Или мы снова знаем не все?

– У нас есть немало оснований предполагать, что Правдоруб не сумасшедший. И не маньяк. То есть не маньяк в медицинском смысле этого слова. У него нет мании. У него есть план. И план этот вполне земной и постижимый с помощью здоровой логики. Его цель сейчас – убрать всех, кто может свидетельствовать против него.

– О, господи, так это все-таки не Шляпник? – ахнули вразнобой несколько женских голосов.

– Есть очень большая вероятность, – выдержав паузу, подтвердила Вика и сразу же залакировала эффект конкретным предложением: – Теперь представьте себе, как мы, филологи, можем помочь следствию, если обнаружим хотя бы пару-тройку писем. Да что там. Даже одно письмо может пролить свет на происходящее.

Ларькова оглядела заставленное коробками пространство спортзала и обратилась к Виктории.

– Раз такое дело… Если уж мы сняли всех преподавателей, давайте я сейчас и студентов приглашу. Самых, разумеется, толковых. Сколько вам необходимо?

– Тридцать человек, – не раздумывая, попросила тетка.

Ларькова кивнула и без лишних слов удалилась.

Уже через полчаса вузовский спортзал выглядел как грандиозный аналитический отдел в каком-нибудь монструозном советском учреждении. Работа кипела. Никто не отвлекался, за этим лично следила Ларькова, у которой даже пить кофе и по естественным нуждам ходили четко по очереди. Правило валенка и галоши больше применять не требовалось. Бомбу по имени котик Филипп заведующая тоже взяла на себя, выступив грамотным сапером, легко нейтрализовавшим весь поражающий потенциал этого животного. Филипп теперь сидел у нее на коленях, мурлыкал и, кажется, был наконец абсолютно счастлив тем, что пребывает в любимцах у самой главной дамы в зале. Его гоповская мечта возглавить иерархическую пирамиду сбылась.

Ухтомская, кажется, немного дулась на нас, но в итоге вполне удовлетворилась ролью наставника, под руководством которого было найдено четвертое письмо. Вера курсировала между рядами, подходила по очереди к коллегам, время от времени обнаруживавшим то жалобу на чрезмерное количество радиоизлучения от унитаза, то донос о заседаниях масонской секты в подвале новостройки. Вера читала, разбирала, сверяла, если требовалось, отсылала прямиком мужу в отдел, на проверку.

– Небывалое дело, этот маньяк заставил работать даже ставроподольских филологов, – усмехнулась Вера, проходя мимо стола Виктории.

Вика подмигнула ей. А я подумал о том, как хорошо, что они с Ухтомской не попали на одну кафедру. Вот уж точно – не избежать бы переворота с жертвами.

К Вике на стол стекались все найденные подозрительные заявления, она их сортировала, советовалась с коллегами и даже перекинулась с Ларьковой парой шуток о кошках и выращивании цветов в домашних условиях. Одним словом, впервые вела себя не как мизантропствующий бирюк, бегущий от человеческого общения, а как вполне себе приспособленный к экосистеме симбионт. Я был вынужден сесть за руль погрузчика: проработанные коробки начали отгружаться обратно. Дело по обработке жалоб наконец-то начало двигаться с заметным глазу результатом.

Глава 28. Женщина с персиками

Если вы не параноик, это еще не значит, что за вами не следят.

Из фольклора психиатров

– Слушай, ты говорила, что Правдоруб вменяем, но ему хорошо знаком тип психического расстройства Шляпника, манера речи, структура бреда. – Вера подошла к Виктории. Они уже были на «ты».

– Говорила, – Вика подняла голову от документов.

– А как человек может сконструировать речь сумасшедшего человека, чтобы даже врач не отличил? Так ли много вероятностей?

Вика молчала, склонив голову набок.

– Что вы имеете в виду, Вера Андреевна? – не выдержал я.

– Смотрите, предположим, что это не Инна. Той, конечно, проще всего, потому что она жила со Шляпником и примерно представляет себе, как выглядит шизофренический бред. Но если не она, то кто? Первое, что приходит в голову, это должен быть человек с врачебным опытом. Или кто-то, кто может наблюдать самого Шляпника или подобного больного…