Манящая тень

Я облокачиваюсь на перила, сильный ветер жалит мне щеки, пока мы мчим бог знает куда. Рядом становится Сэм, держа в руках две горячие чашки кофе.

– Держи, – говорит он. Я делаю глоток и кривлюсь. – Знаю. Этот кофе больше похож на химическое вещество, которое они использовали для чистки двигателя.

Мне плевать. Я давлюсь, но пью. По крайней мере он теплый.

Мы молчим. Сэм мог присоединиться к инвесторам Анании на верхнем этаже, наслаждаться закусками и шампанским. Но я рада, что он остался со мной на этой морозной палубе.

– Слушай, Веспер…

Мое сердце делает кувырок – не уверена, что хочу это слышать.

Вдруг я вижу темное очертание впереди и понимаю, куда мы плывем.

– Боже мой, – шепчу я.

Алькатрас.

Мы плывем в Алькатрас.

Как только мы швартуемся у острова, нас разделяют.

– Ординары – на смотровую площадку, – говорит Тесса и машет рукой Сэму, не отвлекаясь от экрана мобильного.

Он берет меня за руку.

– Ты все сможешь.

Я киваю – что тут еще скажешь?

Я справлюсь. Выиграю, предам его и лишу себя силы. Я сама начинаю верить, что у меня получится. Но победить – не самая сложная часть. Другое дело – предать человека, который мне небезразличен.

Сэм идет налево вместе с остальными спонсорами, а Тесса ведет гладиаторов по тропе. Над головой бегут темные, чуть ли не фиолетовые тучи. Впереди высится главная тюрьма. Нам рассказывали об этом месте в школе, когда у нас была презентация по национальным заповедникам. Я всегда мечтала его посетить.

Но, разумеется, не при таких обстоятельствах.

Как Анания получил разрешение – даже не хочу знать. Если у меня были какие-то сомнения относительно его власти… что ж, их больше нет.

– Ненавижу говорить очевидное, но я хотел бы подчеркнуть, что согласен с твоим «дурным предчувствием», – говорит Олдрик, пока мы поднимаемся к главному зданию.

Я смотрю на Мэвис, которая изучает колючую проволоку и заброшенные сторожевые башни с чем-то очень похожим на страх на лице.

Тесса ведет нас к камерам блока А – тут жутковато, как я себе и представляла. Воздух холодный и затхлый, неподвижный и в то же время будто живой. Не спрашивайте.

Мы не друзья – все это понимают. Но в мрачности этого места есть что-то первобытное; будто это живое, дышащее существо, которому не нравится, когда на него смотрят. Мы сбиваемся в кучку, становимся плечом к плечу.

Увидев, что впереди, все замирают.

Посреди нижнего тюремного блока подвесили клетку.

Когда мы приближаемся, с верхних уровней доносится тихий гул.

– Там инвесторы. Как, черт возьми, Ананию удалось это провернуть? – спрашивает Олдрик.

Я смотрю наверх – там гораздо больше людей, чем было на верфи. Должно быть, слухи о шоу, которое устроил Анания, распространились. Я изучаю толпу, но Сэма не вижу. Сапфира должна быть где-то тут, но ее я тоже не нахожу.

– Ладно, итак… в камерах есть закуски и вода. Можете перекантоваться там, пока мы вас не вызовем, – говорит Тесса, опуская взгляд.

– Прости, но ты хочешь, чтобы мы полезли в камеры? – с вызовом интересуется Мэвис.

Тесса раздраженно отрывается от телефона.

– Мы не собираемся вас запирать. Успокойся. Тут просто маловато места. Планировка здесь полный отстой.

– Это, вообще-то, тюрьма, – напоминает Олдрик, но Тесса снова прилипла к экрану мобильного.

Мы с Мэвис и Олдриком занимаем одну камеру, Карл и Бриони соседнюю. Мэвис запрыгивает на верхнюю койку, Олдрик садится на нижнюю. Но я не могу расслабиться. Краска шелушится, металл проржавел. Стены будто пропитались отчаянием, как если бы оно было осязаемым. Я прислоняюсь к прутьям и смотрю через маленькое окошко на туман, ползущий по заливу.

– Никогда не думал, что буду молиться, чтобы меня поставили в пару с Карлом, – в конце концов говорит Олдрик.

– Не будь чересчур сентиментальным, Олдрик, – отвечает Мэвис. Затем поднимает ноги и прислоняет их к стене, ее волосы свешиваются с края койки.

– Я не сентиментален. Просто так уж случилось, что, если я убью тебя, котята на скалах останутся без еды.

Мэвис резко садится и выглядывает из-за края.

– Кто рассказал тебе?

– Знаешь, ты могла бы просто принести их в «Грот». Джои и Люси были бы в восторге.

Мэвис фыркает и снова ложится, скрещивая щиколотки на стене.

– Это круто, Мэвис, – говорю я, прекрасно понимая, что мое замечание только заставит ее еще больше меня ненавидеть.

Она прищуривается и смотрит на меня сверху вниз. Теперь это меня не удивляет. Я видела выражение ее лица после боя с резчиком. Когда она травмировала его, в ней что-то сломалось. Мэвис снова переводит взгляд к потолку.

Тут слишком тихо. Долетающие сюда обрывки разговоров инвесторов заставляют меня только больше нервничать.

– Ради чего ты борешься, Олдрик? – любопытствую я. Если нас поставят в пару, возможно, я не захочу знать ответ на этот вопрос. Но сейчас мне просто нужно заполнить тишину.

– Какая часть нашей ситуации натолкнула тебя на мысль, что сейчас самое время сплотиться? – спрашивает Мэвис, вновь садясь.

– Если меня поставят против Олдрика, я не выйду из этой клетки. Может, я хочу знать, ради чего меня размажут по полу.

Мэвис ухмыляется.

– Справедливо. Ответь ей, Олдрик. Мне тоже интересно.