Манящий абрис смерти (СИ)

Роза очень подходила и мне и моей квартире, такая же уязвимая, но с маленькими колючками, которые многие просто не замечают. А ещё у неё было секретное оружие, у меня это дар, у неё запах.

Я протянула руки забрать у него мой цветок, но Стефан с сомнением посмотрел на меня и спросил, куда его поставить. Я указала на полку возле окна, раньше там стояла моя картина, но по счастью она была куплена и полка пустовала.

— Ну, вот, хоть кто-то ещё живой в твоём уголке, я думал взять котёнка, но в твоём состоянии ты не смогла бы за ним ухаживать. А цветок это просто — полил и все.

— Ты ошибаешься, с нею тоже нужно разговаривать, никто не выживет в вакууме общения, никто не сможет быть один слишком долго. Я ещё не поблагодарила тебя за помощь, и хотела бы сделать ответный жест и подарить что-нибудь из моих работ, и сказать, что я согласна писать твой портрет. Пока не найду работу, у меня много свободного времени, и если твоё предложение в силе, мы сможем начать завтра. На моей мансарде, все равно ты уже здесь был, мне особо нечего скрывать.

— Ты ищешь работу? — его глаза стали серьёзнее некуда.

— А ты думаешь, что стоять на площади и выслушивать гадости — это моя мечта? — моя язвительность погасилась неожиданным сильным кашлем. Стефан не растерялся и принёс ещё тёплый чай, помогая мне встать из-за стола и пройти к дивану.

— Мне кажется, я смогу тебе помочь, только поговорю со своим знакомым. И сразу дам тебе знать. Судя по твоему виду, завтра мы можем только продолжить твоё лечение, а не усугублять положение.

— Я, в принципе, могу написать портрет и по памяти, но мне нужен постоянный контакт с заказчиком, чтобы портрет был "живым", — отдышка мешала говорить и думать, еда сделала своё дело — меня снова потянуло в сон.

— Ну, контакт я смогу тебе обеспечить, — засмеялась Стефан, затем заставил выпить несколько таблеток и закапать лекарство вынос и горло, а после уложил на диван, заботливо прикрыв одеялом.

— Я приду вечером, поправляйся, Нина, мне ты нужна здоровая.

Это неожиданное чувство нужности заставило меня почувствовать мимолётный прилив сил и хорошего настроения и ведь знаю, что ему нужен только портрет, а все равно приятно слышать его слова.

Вечернее солнце золотило крышу под моим окном, заставляя отблески металлических искр гулять по потолку, давно требовавшего ремонта.

Я открыла глаза и поняла, что выспалась, тело требовало срочно посетить санузел, что я, пошатываясь, и сделала.

Чувствовала я себя уже гораздо лучше, боль в горе сошла на нет, отек в носу спал, и только слабость все ещё ощущалась.

На кухонном столе стояла накрытая прозрачной крышкой сковорода с жареным картофелем и записка, адресованная мне.

"Ты так сладко спала, я постеснялся тебя будить, ужин на столе, кушай и набирайся сил. Приду в обед.

Стеф."

Я положила записку на стол и, открыв крышку, просто нюхала запах заботы и беспокойства за меня, в глазах стояли слезы, а в душе царил разлад. Я так долго выстраивала свой замок, а Стефан не стал брать его штурмом, а проник из-под земли, сделав подкоп.

Тарелка с ароматной, ещё тёплой картошкой, остатки утреннего салата и тёплый чай, прекрасное окончание дня. Я сидела в кресле и отдыхала физически и морально, солнце уже почти не грело, и на небе зажглись, несмотря на светило, первые звёзды.

Я встала взять плед, чтобы укрыться, а взгляд упал на один из моих набросков, тех самых, что приходят без объяснений в голову и срочно требуют излиться на холст. Тогда я застопорила на силуэте, абрисе одинокого мужчины, теперь же я знала какого цвета у него будут глаза, какие волосы и какое выражение лица. Я поставила набросок на мольберт и начала работу.

Абрис

Есть такая уголовная статья: доведение до самоубийства. Статья вот есть, но обвиняемых по ней за все время было совсем немного. Так как такого рода преступления трудоемки и малодоказуемы. Чтобы собрать доказательную базу для обвинения и суда необходимо потратить неимоверное количество времени и ресурсов. Так что теоретическая база в Уголовном кодексе есть, но практическое выполнение у "законников" хромает. Молодой человек в неприметной темной одежде и с рюкзаком за спиной, волею судеб не стоял на довольствии у государства, и ему было намного проще последних: влез в голову, перетасовал воспоминания, и вот, все доказательства перед ним. Он адвокат, судья и палач в одном лице. "Мухаха", — парень криво улыбнулся, вспомнив подходящий к настоящему моменту зловещий смех беса Слика, который он слышал однажды на кукольном спектакле уличного театра в Городе солнца.