Манифест Рыцаря (СИ)

И каторга совершенно точно не прибавит здоровья. Ниротиль мог считать себя благодетелем, спасшим подругу и соратницу от быстрой казни, но каменоломни точно так же обрекали её на смерть. Мучительную и медленную. Тури зажмурилась, встряхиваясь и пытаясь изгнать из мыслей навязчивые воспоминания из прошлого. Она знала, что её ждёт. Хотелось бы не думать, но — и это было предрешено — как только свиток с приговором перейдёт в руки старшего мастера каторги, а клеймо будет выжжено на её спине, назад пути не останется. Вряд ли она долго протянет.

Конечно, Ниротиль давал ей шанс, она знала, что он сказал бы, если бы мог: не иди напролом, Тури, постарайся быть тихой, постарайся завести себе дружка среди надсмотрщиков или раздвинь ноги пошире перед старшим мастером. Но это никогда не было дорогой воеводы Чернобурки.

К противоположному берегу Велды они прибыли за час, если не больше. Стражи расслабились, паромщики тоже; в следующей ладье двигались обозы и лошади. А путников ждал северный берег Велды.

В ту же секунду, как Тури его увидела, три месяца с момента ареста внезапно перестали иметь значение. Она снова была в строю. Её ждал бой, одиночный на сей раз.

Туригутта Чернобурка твёрдо вознамерилась бежать.

***

Стоило ногам Левра коснуться твёрдой земли, и мир вернулся во всей своей пестроте, обновлённый. Он продрог, но вовсе не от ветра над рекой: рубашка промокла от пота, льющего по спине ручьями. Как проговорился Ларат, до разъезда на каторги оставалось не более двадцати вёрст. Заключённые были мрачны. Стражи — напряжены. Встретившиеся на этом берегу служащие гарнизона тоже выглядели возбуждёнными.

Все бурно обсуждали последние новости: вдоль побережья моря рыскали пираты-северяне, надсмотрщики на каторге были сущие звери, серебро опять повышалось в цене, пророчествовали юродивые на ярмарках, как обычно, не предсказывая ничего хорошего.

— А тебе, парень, я и без того предрекаю тёмное будущее, — скривился Ларат, останавливаясь возле юноши, — если нервишки свои в порядок не приведёшь. Ты сам откуда? Из Флейи? Что у вас там во Флейе за воздух дурной…

— Чем могу служить, мастер? — запинаясь, ответствовал Левр.

— Ничем, твою душу! И ведь навязали же. Этих молодцов отправлю в Старые Рыбари — на добычу смолы и стройку. Это далеко отсюда и времени займёт уйму. А вот красавицу Чернобурку к себе в каменоломни ждёт мастер-лорд Оттьяр. За что-то бедолагу поставили же на эту должность — но не мы судим. Как, Нечисть, ждёшь встречи?

— Умираю от восторга, — пробормотала мрачно та.

— Вот наш дружок тебя и сопроводит. За неделю дойдёшь, если медлить не будешь, — радостно возвестил Ларат. — Как сдашь её там, парень, не трать силы — дождись меня; назад поедем верхом.

Левр хотел было поинтересоваться, сколько ему придётся ждать старшего стража среди каторжан, но заставил себя заткнуться. Неожиданная мысль заставила его содрогнуться.

— Я что же, один буду сопровождать леди… заключённую?

— Это было бы так непристойно: мы, вдвоём, наедине… — забормотала Туригутта. Ларат закатил глаза:

— Только не эту «леди»! Подождём какого-нибудь везучего путешественника или экипажа. В Полесье есть несколько дворянских вилл. Иногда по этой дороге проезжают господа при звонкой стали.

Ждать им пришлось почти сутки. Левр успел вновь обрядиться в латы — конечно, турнирное облачение было исключено, но он гораздо увереннее чувствовал себя, одетый в стальной нагрудник, поножи и оплечье. Движения это утяжеляло, но всё же ему становилось спокойнее, особенно когда он ловил на себе взгляды каторжан. Юноша не представлял себе, как выживает на своём месте стража.

Ларат выглядел в своей варёной коже так, словно давно обрёл бессмертие. Он спокойно раздавал пинки заключённым, будто убеждённый, что ни один из них никогда ему не отомстит или хотя бы не попытается. Впрочем, вряд ли кто-то из них имел шанс освободиться с каторги живым.

Подумав об этом, Левр обратил пристальное внимание на необычно притихшую Туригутту. Воительница явно думала о чём-то в схожем направлении. При появлении у перекрёстка всадников она подскочила первой, опередив даже Ларата. Тот, сдвинув на нос шляпу, отправился договариваться. Его исчезающая в тумане, поднимавшемся от реки, фигура показалась Левру потусторонним призраком. Но возвращался Ларат из тумана бодрым шагом с широчайшей ухмылкой:

— Подъём, ленивые засранцы! Бог пощадил тебя, мальчик: эти добрые братья-волки как раз направляются к ставке мастер-лорда, руководящего каменоломней. Ты пойдёшь с ними.

— Пойду?

— Лошадь я тебе не дам! — категорично отмахнулся конвоир. — Несколько дней уж как-нибудь выдержат твои длинные ноги. Сапоги хоть твои собственные? Значит, так… — Он понизил голос, поманил юношу в сторону. — …по всем правилам я должен отправиться с тобой. Но эти славные господа в кандалах — да не пялься, дурень! — никак не могут быть доверены толпе наёмников. За одной потаскухой ты уж присмотришь.

— Мастер войны Туригутта… — начал было Левр, не вовремя поддаваясь пробудившемуся рыцарству, и Ларат прервал его вновь: