Мания

Она хотела включить телевизор, но перед самым нажатием кнопки передумала. Уткнувшись в подушку, Мегалова закрыла глаза, пытаясь заснуть, но вместо сна погрузилась в воспоминания о минувших днях. Опять перед мысленным взором возник Захожий с его низким доверительным голосом и гладкой головкой. «Почему он так долго отговаривал меня стать женщиной? И к геям хотел меня направить… Может, он сам этим делом увлекается? Нет, видимо, он человек старых времен. Они построже нынешнего поколения. А мне-то, собственно, что? Я свое дело сделала и никакого сожаления не испытываю. Мне бы сейчас найти свой ритм жизни, чтобы на многое сил хватило. Чем больше эротических удовольствий — тем безмятежнее будет душевное состояние, сильнее жажда жизни. Этот Руслан Олегович имел странную манеру общения. С какой-то сердечностью он не раз говорил: “Вкусив необыкновенную радость близости с мужчинами, вы должны стараться одаривать своих партнеров этими же прекрасными чувствами. Иначе они отвернутся от вас навсегда. Для вас это губительно…” Может, моя сексуальная ненасытность этим и объясняется? Без эротической агрессии я труп. Чем еще я смогу заполнить себя? Ведь никакого другого дела, способного увлечь меня, не было и нет. Я же не осуждаю геев, лесбиянок, морфинистов, шулеров, людей, имеющих другие, чем я, наклонности. Да, я стала женщиной! Кому от этого плохо? Общественному сознанию? Чепуха! Я сексуально агрессивна только с теми, у кого глаза выдают нетерпеливое желание поиметь меня. Я же не пристаю без повода! У меня управляемая мания. Это чисто московское заболевание. А у них всех? Что, они без изъянов? Ведь почти все охвачены манией обогащения, манией угодничества, манией власти, манией собственной значимости. У нас в мегаполисе становится все меньше людей, не имеющих гипертрофированных чувств. Москвичи просто не могут не реагировать на неприятных им людей, спокойно проходить мимо них, жить своей жизнью, — они обязательно должны их ненавидеть, активно и жестоко. Они не в состоянии любить так, как это было веками. Если они любят, то до полного сумасшествия, до лишения своего возлюбленного всех прав. Если они пьют, то до бессознательного состояния. Если играют в казино, то проигрывают все, даже совесть и жизнь. У нас полностью потеряно чувство умеренности, уравновешенности, рациональности, потому что мы все инфицированы манией. Я стала женщиной, чтобы полностью сломать себя, забыть прошлое, погрузиться в секс и отрешиться от столичной реальности, чтобы не оставалось времени задумываться над логикой существования. Но я же законопослушная, чтящая ценности цивилизации, и ничто человеческое мне не чуждо!» — расфилософствовалась госпожа Мегалова.

Впрочем, в этих ее рассуждениях не было ничего необычного для граждан нашего замечательного города. Они любили рассуждать, и если про себя, то с незначительными фрагментами самокритики, а если публично, то обязательно с самодовольной напыщенностью и патриотическим пафосом. Говорят, что жители других мегаполисов мира имеют иные странности. Но в российской столице об этих чужеземных причудах мало кто знал, а тем более ими интересовался. Многим казалось, что за чертой города жизнь вовсе заканчивается, а если она и существует, то лишь в виртуальном, телевизионном мире. А зачем задумываться над тем, что неизвестно где?

Тут в сознании Натальи Никитичны опять всплыл образ Захожего. Обходительный мужчина, несмотря на огромное количество пациентов, всегда находил время на приватные дискуссии. Когда он понял, что переубедить клиента Мегалова нельзя, что стремление к изменению пола у него — не пьяный порыв, а одержимость, плод сложных, еще непонятных ему размышлений, врач предложил известный медицинский курс перевоплощения. В его рекомендациях не было ничего индивидуального. Разве что он посоветовал снять отдельную квартирку, запастись провизией, стараться не выходить из дома и лишь раз в месяц поглядывать в зеркало. Медик даже несколько раз повторил: «Пожалуйста, как можно реже смотрите в зеркало. Так будет безопаснее! Береженого бог бережет!» Борис Никитич гадал тогда, почему нельзя уделять больше времени наблюдениям за собственными изменениями. И какая в этом сугубо личном занятии таится опасность?

Он снял небольшую однокомнатную квартирку на Зоологической улице, купил себе десяток килограммов различных круп, несколько пачек спагетти, сухих супов и полдюжины ящиков минеральной воды. Хотел было купить женскую одежду, но быстро понял, что еще не до конца понимает, в чем именно будет нуждаться. Поэтому приобрел несколько спортивных костюмов, маек, пару кроссовок и успокоился. Когда бытовая часть подготовки к путешествию в транссексуалы была завершена, он решился на разговор со своей супругой Майей Михайловной Пинакиной.