Маникюр для покойника

– Сейчас такое тяжелое время, денег постоянно не хватает, я бы с удовольствием помогла, но Жорочка больше не пойдет на такое. Видите ли, Танюша дочь моей безвременно ушедшей подруги, ей досталась от матери совершенно невероятная жилплощадь – однокомнатная клетуха гостиничного типа. Комната метров двенадцать и кухня три. Жуткая конура. Я сочла своим долгом помочь, хотя все мои связи с Таней прервались после смерти Ляли. Честно говоря, мы года три не разговаривали. А тут она вдруг позвонила и попросила: «Тетя Маша, в вашем доме никто квартирку не продаст?»

Танюша рассказала, что вышла замуж, супруг – состоятельный бизнесмен и они хотят апартаменты в престижном месте. Тут Мария Леонидовна вспомнила про Георгия Львовича. Вот и вышло необыкновенно хорошо – и Тане посодействовала, и Даазу помогла.

– А Слава говорил, будто вы и ему обещали протекцию, – протянула я.

– Да какой Слава? – вышла из себя Раух.

– Близкий друг Тани.

– Я не знаю никого из ее окружения, – ответила Мария Леонидовна.

Как все преподаватели, она была терпелива и спокойно повторяла сказанное:

– Я не поддерживала с Таней никаких отношений после кончины Ляли, а с тех пор прошло чуть больше трех лет. Честно говоря, если б она не позвонила, да не крайняя бедность… – Репетиторша махнула рукой, не договорив фразу.

Впрочем, понятно и так, небось Михаил отлично отблагодарил пожилую даму.

– Значит, это не вы помогли Славе?

– Первый раз слышу о таком, – заверила Раух.

На улице Кирюшка радостно запрыгал, получив мороженое. Мы сели в метро, и поезд помчался сквозь тоннели и станции, мерно покачиваясь и вздрагивая на стыках рельс. Настроение было пакостное. Как подобраться к милейшей Танюшке? Ни Георгий Львович, ни Мария Леонидовна не смогли сказать, где работает моя заместительница. Только твердили в два голоса:

– Много языков знает, переводчица.

Дома я разогрела обед и уже собиралась наливать суп, как раздался звонок.

– Кто там? – бдительно поинтересовалась я.

– Сборщик подписей от ЛДПР, – раздался ответ.

Я распахнула дверь и, увидав милую молодую женщину с усталым лицом, переспросила:

– Кто?

Гостья тяжело вздохнула и принялась заученно пояснять:

– Скоро выборы в Государственную думу, я собираю подписи. Наш кандидат во всех отношениях…

Оглядев ее чересчур легкое для холодной осени пальто, разношенные сапоги и слегка потрескавшуюся лаковую сумочку, я предложила:

– Проходите на кухню, угощу супчиком.

Над тарелкой горохового супа из копченых ребрышек поднимался ароматный парок. Агитаторша, назвавшаяся Леной, быстро проглотила полную тарелку и разоткровенничалась.

Ей пятьдесят три года. Всю жизнь просидела в НИИ, дослужилась до старшего научного и хорошего оклада. Но тут грянуло торжество демократии. Родной институт пал жертвой перестройки. Сотрудников отправили в бессрочный отпуск. Лене еще повезло, удалось оформить преждевременную пенсию, правда, очень маленькую, просто грошовую, вот и хватается за любое дело, чтобы хоть чуть-чуть заработать.

Сама она Жириновского вкупе с ЛДПР терпеть не может, но в его штабе платят за каждую подпись по двадцать рублей, за день можно и тридцать, и сорок человек выходить.

Лене ближе коммунисты, но у Зюганова полно полоумных стариков, бегающих по квартирам исключительно из моральных убеждений, денег Геннадий Андреевич не платит, жадится, вот и приходится Лене агитировать за шута горохового, сына юриста.

А что делать? Непутевая дочь родила ребенка без мужа, поднять младенца ох как дорого, на одни памперсы состояние уходит!

Проглотив еще тарелочку обжигающего супа, агитаторша поинтересовалась:

– Может, возьмете телефонную книжечку, посмотрите, кто из ваших знакомых мне наверняка лист подпишет!

Внезапно в моей голове словно включили свет. Знаю, как подобраться к Тане и Славе!

Проводив Лену и велев Кирюшке делать уроки, я села на кухне и призадумалась. Отличная идея пришла в голову! Сделаю на компьютере фальшивый подписной лист, прикинусь сборщицей подписей и постучусь к Молотовой. Попрошу воды, потом пожалуюсь на судьбу и предложу милейшей Танюше принести телефонную книжку, а потом, уходя, постараюсь изловчиться и утащу ее с собой. От такой гениальной мысли я даже вспотела. Ну просто Мата Хари, Штирлиц и Джеймс Бонд в одном флаконе.

От возбуждения я забегала по кухне, за мной туда-сюда, сопя от напряжения, мотались мопсы. Рейчел лениво поворачивала голову, следя, как я мечусь между окном и плитой.

Так, следует все продумать до мельчайших деталей. Скорей всего Молотова отлично знает меня, да еще существует большой риск нарваться на Михаила. Правда, днем он в основном на работе. Значит, нужно изменить внешность до неузнаваемости.