Манюня

Но тут она заметила коробку конфет у меня в руках.

-Это Агнессе,- предостерегла я её от дальнейших активных действий.

-А зачем?

-Она пригласила нас на примерку своего свадебного платья!

-Да ну!- у Маринки заблестели глаза,- а можно и мне с вами?

-Неудобно как-то. Тебя же не приглашали,- замялись мы.

-Ну возьмите меня с собой,- заканючила Маринка,- это нечестно, вы трое пойдёте, а я не пойду. Я ведь вам никогда в просьбе не отказываю. И конфету чешскую давала полизать, и гудрон с вами жевала.

-Ш-ш-ш-ш,- зашипели мы,- чего ты про гудрон орёшь?

-Я шёпотом ору!

Про историю с гудроном мы старались не распространяться. Потому что было за что. Недели три назад на нашей улице меняли трубы. И рабочие, которые потом укладывали асфальт, привезли с собой какую-то большую, размером с бочонок, цилиндрической формы чёрную штуковину.

-А что это такое?- наматывали мы круги вокруг рабочих.

-Это специальная чёрная смола, она как резина, ну или как жвачка. Её используют при дорожных работах,- снисходительно объясняли они нам.

При слове жвачка у нас загорелись глаза. Как только все ушли на обеденный перерыв, мы прокрались за ограждение и оторвали большой кусок гудрона. И потом до поздней ночи жевали его. Гудрон пах бензином, и оставляла во рту неприятный привкус.

-Если закрыть глаза, то можно представить, что это жвачка,- приговаривала Манька.

-Главное, чтобы мы потом не отравились,- беспокоилась я.

-А я знаю, чего с нами будет,- вдруг сказала Каринка.

-Чего?

-Мы станем неграми. Смола-то чёрная. Вот проснёмся с утра, и будем чёрные с ног до головы. И волосы буду кучерявые. Как у Африка Саймона с пластинки. Ну который поёт афанафанфана шаралала.

Я не буду рассказывать вам в подробностях, как мы пережили ту ужасную ночь. Каждая из нас по восемь раз вскакивала с постели и при лунном свете проверяла цвет своей кожи. Пугало даже не то, что мы станем чёрными, а то, что придётся рассказывать родителям про гудрон. К счастью, с утра мы проснулись такими же, какими были вчера. «Повезло»,- решили, и от греха подальше никогда больше не жевали гудрон.

Мы с Каринкой переглянулись. Маринка, в общем-то, была права. Она мировая девочка, и ни разу не подводила нас.

-Ладно, пойдём,- кивнули мы.

-А я вам по дороге расскажу про своего брата,- радостно запрыгала вокруг нас Маринка.

-Чего он ещё отчебучил?- подскочили мы. Тринадцатилетний брат Маринки был «тот ещё фрукт», и периодически выкидывал непонятные нашему девчачьему уму фортели.

-Он стащил у мамы запретную книгу и прочёл её от корки до корки,- округлила глаза Маринка.

-Какую такую запретную книгу?

-Какую то бакачу. Там что-то страшное и не для детского чтения,- объяснила Маринка,- а Сурик это книгу украдкой читал. И прятал у себя под матрасом. А мама полезла менять бельё и нашла бакачу. И папа выдрал Сурику уши и сказал, что он балбес и об этом ему ещё рано читать. А Сурик сказал можно подумать что там такого, а папа назвал его олухом царя небесного. А потом ещё маму отругал за то, что она книги такие покупает. Вот.

-Надо же,- покачали мы головами,- какой непослушный мальчик!

-И ещё мне Рита из тридцать пятой рассказала секрет, и я который день страдаю,- пригорюнилась Маринка.

-Секреты выдавать нельзя,- вздохнули мы.

-Да я знаю, вот и страдаю.

Так мы дошли до дома Шаапуни. Манька ждала нас у ворот.

-А чего это вас так много?- испугалась она.

-Маринку мы по дороге встретили.

-Наверное не пустят на примерку,- вздохнула Манька.

-Если не пустят, то я уйду,- заплакала Маринка,- я и так несколько дней страдаю, могу и из-за этого пострадать.

-А чего это ты страдаешь?- удивилась Манюня.

-Ей Рита из тридцать пятой доверила страшный секрет,- рассказали мы.

-Ой-ой, чужие секреты выдавать нельзя,- покачала головой Манька.

-Нельзя-нельзя,- вторили мы ей.

-Вот я и страдаю,- пуще прежнего разрыдалась Маринка.

Мы в растерянности топтались рядом. Каждую из нас подмывало спросить, что же такого страшного доверила ей Рита, но мы помнили, что секреты выдавать нельзя. Поэтому молча страдали вместе с Маринкой.

-Ладно, пойдём с нами,- Манька вытащила из кармана платок и протянула Маринке,- утри слёзы.

-Спасибо тебе большое,- вздохнула Маринка, трубно высморкалась в платок, а потом протёрла им лицо.

Агнесса, конечно, не возражала против присутствия Маринки. Она была очень радостная, постоянно смеялась и светилась счастьем. Приведи мы с собой ещё с десяток девочек, Агнесса бы, наверное, и слова не сказала.

-А почему ты заплаканная?- спросила она Маринку.

-Страдает,- объяснили мы хором.

-Сейчас мы её утешим,- сказала Агнесса и повела нас к себе в комнату. Там она усадила нас на диван, открыла коробку конфет, которую мы с собой принесли.

-Угощайтесь, сейчас вам ещё лимонаду принесу.

-Вот повезло,- переглянулись мы, и взяли каждая по конфете. Маринка взяла две, но мы на неё грозно цыкнули, и она виновато положила одну обратно.

-Это я от переживаний,- пробубнила она.

Потом пришла портниха, принесла платье Агнессы, и мы, затаив дыхание, ждали, пока она его достанет из большого пакета.