Манхэттен-Бич

– Я точно буду скучать по Фриско, – признался Роджер.

– Я тоже, – сказал Эдди. – Вообще-то “Фриско” его называют только матросы.

– Сан-Франциско, – поправился Роджер все еще ломким голосом. – Обалденный город.

На следующий день, 10 января в шесть часов утра они отчалили, и местный лоцман повел “Элизбет Симэн” в специальную зону для размагничивания корпуса, чтобы судно не притягивало мин. Эдди провел учения с использованием плавсредств – на случай пожара на борту и экстренной эвакуации; меры безопасности – первейшая забота третьего помощника. Учения, впрочем, проводились формально: шлюпбалки не выдвинули, спасательные шлюпки даже не спустили на воду. Капитан Киттредж спешил выйти в море, боцман проявлял полное равнодушие – возможно, ему хотелось максимально сузить сферу деятельности Эдди.

Когда корабль прошел Золотые Ворота, капитан сообщил: место назначения – Панамский канал. Значит, дальше они наверняка пойдут в Персидский залив, а уже оттуда груз по суше перевезут в Россию, чья несметная Красная Армия продолжает отбивать натиск фрицев. К великому облегчению личного состава, “Элизабет Симэн” не получила полярного снаряжения, без которого в январе в Северном море не обойтись. В тот вечер на мостиках, за ужином в столовой и в кают-компании со всех сторон только и слышалось: “все лучше, чем Мурманск”. Но Эдди никакого облегчения не испытывал. Карибское море по-своему тоже опасно, а после горе-учений он кипел от злости.

Наутро, ровно в восемь часов Эдди сменил стоявшего на вахте первого помощника и уговорил его провести учения еще раз. Днем снизили обороты двигателя до минимума, и прозвучал сигнал “Всем покинуть борт”: шесть коротких ударов корабельного колокола и один длинный. Моряки двинулись к шлюпочной палубе, а боцман взбежал по трапам наверх и петухом налетел на Эдди.

– Третий помощник, – смакуя каждое слово, начал он, – известно ли вам, что прошло уже больше года с того дня, когда японская подлодка потопила торговое судно у побережья Калифорнии?

– Да, боцман.

– Тогда объясните, зачем мы, не пробыв и двух дней в открытом море, проводим вторые учения с высадкой в шлюпки?

– Первые были проведены небрежно. Если эти будут проведены так же небрежно, я завтра снова объявлю тревогу.

– Представляю, с каким удовольствием, – заметил боцман, лукаво улыбаясь зрителям, которых становилось все больше: по сигналу тревоги весь личный состав обязан собраться на шлюпочной палубе. – В конце концов, учения по безопасности – редкая для вас возможность порезвиться в новой должности!

– Вы так истолковываете мой приказ? Как попытку порезвиться?

– Каждый резвится по-своему, – сказал боцман.

Многие матросы уже ухмылялись, там и сям послышались смешки. Помощник капитана и капитан стояли тут же и наблюдали за происходящим. Эдди понял: если они сейчас вмешаются, в глазах моряков он навсегда потеряет авторитет.

– Короче, вы, боцман, отказываетесь участвовать в этих учениях, так? – в лоб спросил он. В душе он чувствовал, что опоздал: раньше надо было ставить вопрос ребром.

– Отказываюсь? Мне такое даже в голову не приходило! – запротестовал боцман. – Наоборот. Я – воск в ваших руках, третий помощник, как и все мы. Прошу вас, ведите нас вперед, шаг за шагом!

Призвав на помощь все свое самообладание, Эдди сделал вид, что не замечает издевки, и перешел к делу. Своими провокациями боцман его изрядно допек, он уже с трудом сдерживался. Зато на этот раз все четыре спасательные шлюпки были успешно спущены на воду и приняли на борт моряков. Эдди решил согласно правилам проводить такие учения каждую неделю, даже если дело дойдет до рукопашной с боцманом. Оно даже было бы и неплохо.