Манолито-очкарик (др.перевод)

против одного верзилы, просто гиганта из 5“Б”. Всего за секунду я успел подумать, что тренер сошел с ума, или хотел покончить со мной раз и навсегда. Тренер объяснил и показал мне прием. Теоретически я всегда понимал тренера и даже мысленно представлял себе все, что он говорил. Я представляю себе, что прыгаю, как прыгает в фильме малыш-каратист в колорадском каньоне, но потом на практике все необъяснимым образом рушится. Дедуля говорит: “Такова жизнь”.

Короче, ты не поверишь, но я провел прием против этой человеческой махины из 5“Б”.

Только это было все равно, что ударить ногой гору: парень не сдвинулся с места, но прием я провел. Хуже всего было то, что в прыжке у меня слетели очки и пронеслись по воздуху, и это несмотря на то, что мама стянула их резинкой на моей голове. На карате все прошло просто ужасно, а дома стало получше, когда мама сказала, что все это из-за моей беспечности, что ей все равно, что я двигаюсь, как китаец, и больше на карате не вернусь, и что в этом году она не станет больше платить за новые очки.

Это была самая лучшая новость за последнее время. Я был по горло сыт драками в школе

со всеми этими скалами.

На следующий день, когда я рассказал Ушастику, что, скорее всего, больше никогда не

вернусь в карате, разве только Испанию захватят японцы, он ответил:

- Круто, все чики-поки, теперь Сусана будет ходить по вечерам к тебе. Вчера она сломала

у меня дома пульт. Она была Алладиновой принцессой, а я – ее Джинном. Но тереть лампу показалось ей слишком устаревшим, и она заявила, что будет отдавать мне приказы с помощью пульта. Через два часа я сказал ей, что я сыт по горло ее приказами и мне осточертело слушаться ее. Тогда она швырнула пульт мне в голову. Короче, мама посоветовала мне поискать другую невесту, менее хулиганистую.

- А что, она была и твоей невестой тоже?

Мы принялись спорить и ругаться о том, кто кого предал, но минуты через полторы

поняли, что это было глупо, потому что у Сусаны есть и еще женихи, другие мальчишки из нашей школы, а также из школы напротив, и в каменоломнях Лас-Навас-дель-Маркес, городка ее мамы. Почти все испанские ребята являются женихами Сусаны.

Мы с Ушастиком поговорили об этом по дороге в школу. Мы с ним были, как два

закадычных друга с одинаковой проблемой, ну прям, как в фильмах, когда в конце показывают двух верных друзей, бредущих в ужасающем, холодном тумане. Мы столько вынесли, и даже не знаю почему, но все как-то усложнилось, и мы опять начали спорить о том, у кого из нас больше прав смотреть с Сусаной по вечерам тасманского дьявола.

Дело было совершенно ясным: никто из нас двоих не хотел бы тащить на себе Сусану, но

ни Ушастик, ни я не хотели, чтобы она проводила вечера с его или моим другом. В таких ужасных ситуациях дедуля говорит: “Люди такие странные”.

Поспорив, мы уже почти начали драться, хоть и не хотели, когда вдруг неожиданно

увидели Сусану. Она прыгала на скамейке парка Дерева Висельника с парнем. Мы подходим поближе, и что же? Этим парнем оказался… Джихад!

Какое-то время мы смотрели, как потрясно они проводили время: пинали ногами

портфели, раскачивались высоко-высоко на качелях и прыгали на землю с самой верхней точки. Джихад выхватил у Сусаны диадему и припустил бежать во всю прыть. Сусана схватила его за волосы и плюнула в него. В самого Джихада! В самого крутого парня в классе, в квартале и в Испании! Никто и никогда в жизни не осмеливался плюнуть в Джихада. Это могло обойтись смельчаку слишком дорого.

Мы с Ушастиком задержали дыхание. Наши сердца гулко колотились, как африканские

барабаны, возвещавшие о страшной войне. У-у-у, что теперь бу-у-удет! Никто и никогда не поверил бы в то, что тогда произошло. Ты тоже не поверишь, но все было именно так. Дедом клянусь. Джихад вытер плевок. Дрожащим голосом Ушастик очень тихо прошептал:

- Вот посмотришь, сейчас он ей задаст! Такую плюху отвесит! Да он ей башку свернет!

Но мы с Ушастиком, да и все остальные ошиблись, потому что Джихад промямлил:

- Да, ладно, блин, прости, я же только играл. Это была шутка. Я пошутил не для того,

чтобы ты плевалась.

После этих, сказанных Джихадом слов, они продолжали играть, толкаясь и прыгая, как

полоумные. Мы с Ушастиком развернулись и пошли. Во-первых, потому, что там нам с ним ничего не светило, а во-вторых, потому, что боялись, что нас попросят поиграть с ними.

Вот уж теперь ссориться из-за Сусаны на самом деле было глупо. Мы не заговаривали об

этом, но оба подумали – какое облегчение, что она предпочла Джихада.

Тем же вечером я пригласил Ушастика к себе домой посмотреть тасманского дьявола. Мы