Мантык-истребитель тигров

Для того чтобы проводить меня на окраину камышей, что было в полуверсте от главных аулов, человек десять киргизов вооружились батиками[125], топорами и другим дрекольем, а когда я выразил желание осмотреть ак-курганскую тропу и часть прилегающих к ней камышей, то все отказались самым решительным образом, отзываясь опасностью, так как уже вечерело, хотя около меня и собралась толпа человек в тридцать, вооруженная частью ружьями (мергени, приехавшие со мною), частью батиками, топорами, ножами и разным дубьем. Здесь обращал на себя внимание здоровенный киргиз на рыженькой клячонке, у которой левое бедро было разорвано тигром недели полторы тому назад, так что рана еще не зажила. По словам киргиза, он с несколькими товарищами ехал камышами, наткнулся нечаянно на зверя, тот прыгнул, но промахнулся и только одним когтем задел лошадь. Кроме батика этот богатырь был вооружен странным оружием, состоящим из полосы квадратного железа четверти в три длиной; один конец ее был заострен в виде кинжала, а на другом — приделана ручка из грубо обтесанного куска дерева. Подобное оружие, образца времен железного века, названное нами попросту вертелами, нашлось впоследствии и у других киргизов; оно почему-то предназначалось именно для действия против тигра. При въезде в камыши всадники брали его с собою и засовывали за спину, под халат, так что острие торчало вверх наравне с затылком.

Об этом допотопном вооружении, состоящем из каких-то нелепых вертелов, батиков, дубин и, самое большее, из фитильных ружей, я упоминаю с целью показать, насколько киргизы беззащитны против нападений такого страшного хищника, как королевский тигр. Если он в Чирчикской долине и других местностях Туркестана держит себя относительно смирно, то это составляет большое благополучие для безоружного и беспечного народа. Поэтому весьма естественно, что первый случай нападения на людей навел на жителей безотчетную панику и они обратились к русским за помощью.

Сколько погибло людей от тигров в этой местности, я не мог точно разузнать: кто говорил, что человек пятнадцать, другие уверяли, что семнадцать, Осматривая камыши с крыши одной заброшенной зимовки, я просил указать, где именно были растерзаны люди. Оказалось, что на ак-курганской тропе растерзаны в январе аульный старшина бай-курганских аулов[126] и некий Хан-Мурат, служивший в войсках киргизской милиции во время завоевания Ташкента и окрестных земель генералом Черняевым. Человек этот был, очевидно, очень популярен в камышах, потому что его имя особенно часто упоминалось в рассказах жителей о своих бедствиях от тигров. На этой же тропе в разное время погибло еще три человека из соседних аулов; затем указано издали три места в камышах, где тигры буквально съели трупы убитых людей, так что от одного остались только окровавленные тряпки, от другого — ноги в сапогах. Трупы растерзанных на ак-курганской тропе были своевременно подобраны жителями и похоронены. Впоследствии я видел места гибели аульного старшины и Хан-Мурата — первое место отмечено небольшою пирамидкою из дерна, и одноаульцы собираются поставить здесь мазарет[127]. Где погибли другие люди, кроме перечисленных восьми человек, добиться не было никакой возможности: рассказчики поднимали нескончаемую болтовню и споры, но ни назвать аула или урочища, ни указать в которой даже стороне — не могли. Я подозреваю, что цифры пятнадцать и семнадцать сильно преувеличены. Киргизы обыкновенно отлично знают и помнят о том, что, где и когда именно случилось, если же они путаются в показаниях, то, значит, сообщают по слухам, которые у них, как у всякого восточного народа с пылкой фантазией, достигают иногда больших нелепостей. Очевидно, что тигры все эти три месяца держались именно близ ак-курганской тропы и, имея много корма в окружающих зимовках и также истребляя в камышах фазанов и диких коз, далеко ходить за пищей не имели надобности. Другие же звери, державшиеся в западной оконечности урочища Садыр-Куль, в урочище Аранчи, на реке Сыр-Дарье выше Чиназа и близ хутора Жемчужникова, на людей не нападали, а ограничивались только истреблением собак, а отчасти и скота.

Все, что было положительно мне известно раньше, подтвердилось расспросами и теперь. Так же смирно и тихо держали себя звери и в верхней части долины. Первые нападения на людей случились в урочище Садыр-Куль, погибло восемь, а может быть, даже и десять человек, а народная молва разнесла преувеличенные слухи. Ведь из того, что рассказывали в Ташкенте перед выступлением батальона, можно было составить целую эпопею о подвигах тигров: говорили, что их собралось штук двадцать, что они прекратили сообщение по Чиназскому тракту, что передушили гибель людей и прочее. Все это не более как полнейшее незнакомство с местными условиями жизни зверей, все это необузданная фантазия горячих голов, находящихся в последнее время вследствие известных обстоятельств, в особенной ажитации…