Мануш-Вартуш (повести и рассказы)

Он, видно, не знал, что абхазцы никогда не плачут. Даже тяжело раненный, истекая кровью, абхазец должен сохранять на лице улыбку. А если боль будет особенно сильной, друзья сыграют ему на самодельной скрипке. И струны станут плакать вместо него… Да. А всё-таки я два раза в жизни плакал, — признался Иван Абар, — но тут были такие случаи, когда и мужчине плакать не стыдно.

Первой раз это произошло, когда я был ещё молод. Мне исполнилось восемьдесят пять лет. Праздничный обед готовил ныне уважаемый повар Константин Тариэлович. Он лишь начинал учиться своему искусству и насыпал во все блюда столько перца, что слёзы разом потекли и у меня, и у всех гостей. Ну, а потом и у неудачливого повара. Так ему от нас досталось.

А второй раз я плакал совсем недавно. И по-настоящему. В мою деревню приехал человек из Америки. Секретарь американской компартии.

Этот негр, который мог бы быть моим внуком, долго ходил по улицам, гладил тонкими пальцами виноградные лозы. А потом он сказал мне:

«Мистер дед Абар, камрад Иван! Недавно я видел дома, в Америке, убитых негритянских девочек. Их убили только за то, что у них такая же кожа, как у нас с тобой. Как я счастлив узнать людей, которые даже не понимают, что оттенок кожи имеет какое-то значение в жизни. Как я счастлив видеть негров, не затаивших горькой обиды. Я гляжу на вас и никак не могу наглядеться!»

И тут я почувствовал, что на лицо мне словно упали морские брызги. И солёные дорожки побежали к усам…

Этот человек с широко открытыми глазами был слеп. Совсем слеп. Он потерял зрение много лет назад, в сырой тюрьме. И он проделал такое большое путешествие, чтобы только увидеть мою деревню…

Дед Абар отвернулся и принялся старательно строгать пилкой кусок дерева.

— Что ты делаешь, прадедушка? — спросил Ваня.

— Разве ты не видишь? Выпиливаю спутник. Игрушечный, конечно. Для моих праправнучат, — объяснил дед Абар и углубился в свою работу.

ПАНИКА ОТМЕНЯЕТСЯ

В море поблёскивали светлячки. На пустом пляже валялся опрокинутый ветром зонтик. Туристы ещё не вернулись…

Над давно потухшим костром висели закопчённые котелки с каким-то чёрным липким порошком на дне. Даже сам мудрый прадедушка Абар вряд ли смог бы объяснить, где было пшено, а где компот.

— Ой! Что же делать! — испугался Игорь. — И времени нет новый ужин сварить. Они вот-вот вернутся! Зачем только на обратном пути мы снова заходили к Константину Тариэловичу! Сами-то поужинали, а туристы из-за меня останутся голодными!

— Не стоит огорчаться, — равнодушно сказал Ваня. — Поголодать иногда полезно. Давай лучше помоем кастрюльки.

С помощью песка и жёсткой травы он за несколько минут уничтожил следы преступления. Многострадальные бока походных котелков стали под его ловкими руками такими светлыми, какими были разве лишь в далёкой молодости на полках магазина.

Игорь не принимал участия в этой работе. Отвернувшись, он глядел на море.

— Мне пора, — сказал Ваня. — Завтра с утра пойду убирать виноград.

— А я завтра утром уеду домой, — грустно ответил Игорь, — и, может, никогда в жизни больше не побываю в Абхазии.

— Э! — сказал Ваня. — Кусочек Абхазии ты увезёшь с собой, в сердце. Я уж постарался, чтобы он к тебе туда попал. У нас полагается дарить гостю самое дорогое, что имеешь. Вот я и подарил Апсны. Страна Апсны. Так по-абхазски называется место, где ты провёл этот день. Абхазия…

Ваня пожал Игорю руку и ушёл.

Вскоре с плеском приплыл катерок. Из него высыпали студенты. Игорь не пошёл им навстречу. Он стоял на берегу так неподвижно, что его не сразу заметили.

— Вни-ма-ние! Без па-ни-ки! — закричала Майя, размахивая посохом. — Куда делся мой племянник? — И в её голосе послышалась настоящая тревога.

Несколько студентов — наверно, самые голодные — подбежали к костру. Зазвенели крышки котелков.

«Сейчас они увидят, что там ничего нет», — с ужасом подумал Игорь.

Но неожиданно он услышал восторженный вопль.

— Пища богов!

Студенты наперебой накладывали себе в тарелки и ели за обе щеки.

— Какие вкусные лепёшки!

— Откуда он взял копчёное мясо?

— Ну, и молодец твой племянник, Майка!

— Вни-ма-ние, без па-ни-ки! — повторила Майя. Она готова была уже отправить своих друзей на розыски, но тут наткнулась на Игоря. — Почему ты молчишь? У тебя не солнечный удар? Ты не утонул? Если б ты знал, как я волновалась, что оставила тебя одного, — зачастила Майя. — И откуда ты научился так хорошо готовить?

Игорь не ответил. Он догадался, что недаром Ваня о чём-то таинственно шептался на прощание с Константином Тариэловичем и взял у него какой-то набитый до отказа рюкзак. Он сумел незаметно для Игоря пронести еду и положить её в котелки…

Игорь всегда гордился, что он москвич. Но сейчас, слушая мягкий шум прибоя, он вдруг очень пожалел, что не родился, как Ваня, абхазским негром.

Он перебирал в памяти все события минувшего дня. Вспоминал людей, с которыми познакомился благодаря Ване.

Вспоминал горы… Он знал, что сколько ни проживёт на свете, никогда не забудет Абхазию, страну Апсны. Хотя успел пройти по ней всего каких-нибудь три шага.