Манускрипт (СИ)

Хорошо ещё, что не казнили. Сам же Новак нам рассказывал, что когда-то на территории всей Европы действовал мораторий на смертную казнь, но с провозглашением халифата этот мораторий отменили. Казнь представляла собой преимущественно декапитацию, то есть обезглавливание, что требовали законы шариата. Женщин по большей части забрасывали камнями. Действо всегда проходило на главной площади Праги, носящей имя пророка Мухаммеда, а когда-то, как рассказывал Новак, она называлась Вацлавской. Но такая казнь применялась лишь в отношении исповедующих ислам, представителей других религий казнили на виселице. Как по мне, так уж пусть лучше сразу отсекут голову, без мучений, чем трепыхаться в петле, обливаясь собственными испражнениями.

Впрочем, многие считали, что в таком укладе есть свои плюсы. Например, на улицах городов халифата было нереально встретить геев и лесбиянок, которые если вдруг и проявлялись каким-то образом, то сразу отправлялись на принудительное лечение, а порой и на тот свет. С насильниками и извращенцами тоже не церемонились, тут однозначно сабля или виселица. Хотя, в общем-то, в отличие от Ближневосточного халифат Европейский являлся относительно светским государством. Здесь никто не заставлял женщин носить паранджу или хиджаб, хотя многие мусульманки сами выбирали закрытый тип одежды. Интернет являлся строго регулируемым. Отсутствие соцсетей, которыми могли похвастаться все страны кроме двух халифатов, также преподносилось как благо. В халифате арабский язык считался вторым основным, не считая местного, так что в школах был обязательным предметом. Не знаю уж, хорошо это или плохо, но и в армии могли служить только приверженцы исламской религии. Там платили хорошо, неудивительно, что многие молодые люди стремились под ружьё. Тем более что воевать в Европе было не с кем, не то что Ближневосточный халифат, у которого то и дело возникали стычки с израильскими войсками.

Да и в ислам, повторюсь, насильно не загоняли, однако при этом всё равно создавались такие условия, что человек, исповедующий другую религию или атеист, не мог рассчитывать на успешный карьерный рост. Поэтому и я не питал особых иллюзий относительно своего будущего, приготовившись приумножать благосостояние своё и своей будущей семьи упорным трудом. После школы я прошёл трёхмесячные курсы диагностов по ремонту подвижного состава монорельсовой дороги и устроился на работу в транспортную компанию 'Эль-Бахрами'. В 8 утра приходил на службу, и до 6 вечера занимался диагностикой, исследуя с прибором напичканные электроникой вагоны. Затем ехал на метро домой, на последнем участке пешего пути изредка заглядывая в кофейню 'Звезда Востока', которую держал уважаемый Саид Мусса Дауд.

Так прошли два года моей взрослой и однообразной жизни, пока в один из своих визитов в кофейню я не встретил её... Она расплачивалась за кофе с круассаном, поднеся к сканеру левую руку с вживлённым, как и у меня, при рождении чипсетом. На нём хранилась не только вся информация о человеке, с него также можно было производить оплату за товары и услуги.

- Ну надо же, деньги кончились, а у меня как раз завтра должен обновиться счёт, - вздохнула она, глядя почему-то на меня.

- Это не проблема, сделаем авансовый платёж, - предложила стоявшая за стойкой девушка в хиджабе.

- Снимите с моего счёта, - предложил я, поднося руку к сканеру.

В тот момент я и сам не понял, почему так поступил. Такое чувство, что я был загипнотизирован взглядом её светившихся изумрудом глаз. И как позже выяснилось, это не линзы.

- Спасибо, - искренне улыбнулась девушка. - Меня зовут Инга.

И протянула свою узкую ладонь, отозвавшуюся на редкость крепким рукопожатием. Такой вид физического контакта давно считался анахронизмом, в том числе исходя из соображений гигиены, но мне это пришлось по душе.

Инга была младше меня на год. Дочь выходцев из России, исповедующих православие, предпочитала короткую стрижку, которая ей в общем-то шла, хотя впоследствии я часто представлял её с пышной копной русых волос, с которыми она смотрелась бы просто неотразимо. Инга по характеру была настоящей 'зажигалкой', как охарактеризовал её один мой товарищ, и работала не кем-нибудь, а автомехаником.

Согласитесь, профессии у нас похожи. Конечно, машины в наше время были не такими, как ещё двести лет назад, о чём с ноткой ностальгии рассказывала моя новая знакомая, но всё равно порой приходилось выполнять руками работу, которую нельзя было доверить даже умным механизмам.