Манускрипт Войнича. Самая загадочная книга тысячелетия

Но версии Збигнева Банасика, несмотря на то что он даже предложил свой вариант прочтения нескольких страниц, большинством исследователей всерьез не воспринимаются.

В 2004 году писатель и исследователь Джеймс Финн в своей книге «Надежда Пандоры» предположил, что рукопись Войнича изначально составлялась на иврите. Финн проанализировал данные доступных ему на тот момент результатов частотного анализа текста манускрипта, ознакомился с вариантами транслитерации EVA и заявил, что, вероятнее всего, мы имеем дело именно с зашифрованными буквами иврита, так как именно показатели этого языка ближе всего к последним научным данным относительно таинственного документа. Впрочем, эта версия в научном мире тоже не вызвала особого энтузиазма — прежде всего потому, что Джеймс Финн сам признал: его исследования показали, что шифровка иврита «знаками Войнича» была бы слишком трудоемкой и многовариантной.

Кстати, в этом же, 2004 году манускрипт был оцифрован в цвете и результаты этой работы были выложены на сайте Библиотеки Бейнеке. Еще раз оцифровка была проведена в 2014 году — с учетом всех новейших технических возможностей.

Профессор-физик из Манчестерского университета Марчелло Монтемурро в 2013 году провел очередной частотный анализ текста манускрипта и заявил, что его выводы никак не вяжутся с недавними заключениями Гордона Рагга относительно того, что «рукопись Войнича» представляет собой талантливую мистификацию.

По мнению Монтемурро, манускрипт — не просто «правдоподобная внешне абракадабра», создать такое при помощи табличек с корнями и суффиксами и решетки Кардано попросту невозможно! Исследователь сообщил: скорее всего, перед нами — искусственный язык. Не декоративное «подобие языка», созданное ради шутки, а язык, на котором можно разговаривать и переписываться. Правда, пока не понятый… Монтемурро писал, что чем больше он занимался изучением статистических показателей текста, тем больше убеждался: создать такую сложную многоуровневую структуру, обладающую четкой логикой и выдерживающую все компьютерные тесты, ради развлечения или «одноразовой мистификации» попросту невозможно. Да, вполне реально организовать мистификацию, создав алфавит и текст, которые будут соответствовать закону Ципфа, но создать «ради шутки» произведение такой сложности, как «манускрипт Войнича», — вряд ли.

Также Монтемурро обращал особое внимание на то, что все же имеется определенная связь между «словами» манускрипта и надписями в нем. То есть, например, в «биологическом» разделе встречаются «слова» или отдельные «таблички», которые потом попадаются и в «фармацевтическом» разделе применительно к изображениям растений и их частей. Так что, видимо, связь иллюстраций с текстом на самом деле прочнее и логичнее, чем считали многие исследователи до того.

Несколько десятилетий посвятил изучению «манускрипта Войнича» француз Жак Ги, доктор лингвистики. Еще в начале 1990-х годов он предлагал свою версию транслитерации знаков манускрипта, которая была частично использована при создании «Европейского алфавита Войнича». В конце XX — начале XXI века Ги был последовательным противником версии Гордона Рагга относительно мистификации. Он с сарказмом утверждал, что логика Рагга была такова: «Мне при помощи решетки Кардано и специальных таблиц удалось создать текст, отдаленно напоминающий „манускрипт Войнича“. Этот текст абсолютно бессмыслен. Следовательно, манускрипт тоже бессмыслен».

Что же касается изысканий самого Ги относительно рукописи, то они заключались в первую очередь в анализе длины слов, повторяемости отдельных знаков и их структуры. В итоге исследователь выдвинул версию о том, что язык, на котором составлен манускрипт, имеет много общего с восточноазиатскими. В частности, с китайским, вьетнамским, тибетским, лаосским. С его точки зрения, о родстве говорили следующие факты:

• судя по всему, многие слова состоят из одного слога;

• есть много слов, внешне на первый взгляд отличающихся незначительно, — это роднит их с иероглифами;

• одна и та же графема входит в состав разных слов;

• отсутствует то, что можно было бы условно назвать артиклями — в европейских языках они встречаются часто, для восточных же нехарактерны;

• нет знаков препинания и так далее.

То есть составитель манускрипта мог использовать какой-то «естественный» экзотический (восточный) язык, слова которого были записаны при помощи специально разработанного алфавита.

Но кто и зачем это сделал? Жак Ги и его сторонники предлагали несколько вариантов. Во-первых, создать «манускрипт Войнича» мог европейский путешественник, подолгу живший в Восточной Азии (возможно, купец или дипломат). В большинстве случаев иероглифическая письменность европейцам казалась крайне сложной, и вполне логичным было бы предположить, что кто-то из них (может быть, с целью дальнейшего изучения) разработал собственную систему записи того языка, на котором говорили вокруг. Согласно второй версии, автором манускрипта, напротив, был уроженец Восточной Азии, какое-то время проживавший в Европе или даже получавший там образование.