Мао Цзэдун

Опиум масштабно стали завозить в Китай британцы из индийской Бенгалии еще в конце XVIII века. И уже в начале XIX века Китайская империя тратила на покупку опиума 11 % своего серебра в монетах и слитках. Торговля опиумом стала самой прибыльной в мире. Формально курение опиума было запрещено в империи Цин еще в 1729 году, но фактически никогда не соблюдался. С начала XIX века опиумной торговлей с Китаем, кроме британцев, активно занимались также американские бизнесмены, в том числе предки президента Франклина Делано Рузвельта и представители других богатейших семей штатов Новой Англии. В середине XIX века в Китае насчитывалось около 2 млн наркоманов. Попытки китайских властей запретить торговлю опиумом привели к двум т. н. «опиумным войнам» с Британской империей в 1839–1842 и в 1856–1860 годах, закончившихся полным разгромом Китая. После Второй опиумной войны торговля опиумом была полностью легализована и фактически было разрешено употребление опиума и выращивание опийного мака в Китае. В конце XIX века опиум курили даже в императорском дворце. В начале XX века в Китае насчитывалось до 15 млн наркоманов. Наркобизнес процветал в Китае вплоть до 1949 года. Только коммунисты после своей победы смогли прекратить наркоторговлю и запретить выращивание опийного мака[78].

В Цзингане Мао весной 1928 года, не разводясь c Ян Кайхуэй, которая осталась в Хунани вести подпольную работу, сошелся с 18-летней Хэ Цзыжэнь, на 11 лет ставшей его фактической женой. Она была прекрасным стрелком, за что получила среди партизан прозвище «девочка-генерал с двумя стволами». В конце мая 1929 года в западной Фуцзяни Хэ Цзыжэнь родила Мао девочку. Он дал дочери имя Цзиньхуа (Золотой цветок). По настоянию Мао из-за тягот походной жизни Цзиньхуа отдали в приемную крестьянскую семью в провинции Фуцзянь. Мао хотел найти дочь после победы революции, но они с Цзычжэнь так и не смогли разыскать ее. Брат Хэ Цзычжэнь нашел и признал Цзиньхуа только в 1973 году. Но она так и не видела своих настоящих родителей в сознательном возрасте.

В боях с правительственными войсками и отрядами крестьянской самообороны красноармейцы несли потери. В апреле неожиданно пришло письмо из Шанхая, срочно отзывавшее Мао и Чжу из армии в распоряжение ЦК и требующее разделить их армию на мелкие отряды. Оба ответили, что заменить их некем, и отказались дробить армию. В ответном письме Мао изложил основы партизанской тактики: «Рассредоточивать войска, чтобы поднимать массы, и сосредоточивать войска, чтобы расправляться с противником»; следовать правилу: «враг наступает – мы отступаем; враг остановился – мы тревожим; враг утомился – мы бьем; враг отступает – мы преследуем»; «при создании стабильных отторгнутых районов применять тактику волнообразного продвижения; в случае преследования сильным противником кружить, не уходя далеко от базы»; «при наименьшей затрате времени, применяя наилучшие методы, поднять наиболее широкие массы»[79].

В связи с переходом в СССР к политике сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса летом 1929 года Политсекретариат ИККИ направил ЦК КПК письмо, где призывал беспощадно бороться с кулаком и одобрял деятельность Мао Цзэдуна и Чжу Дэ, чьи «партизанские отряды… несмотря на неоднократные попытки их подавления со стороны реакции, не только сумели сохранить свои кадры, но за последнее время достигли известных успехов в провинции Фуцзянь»[80]. 7 февраля 1930 года Мао принял новый закон о земле, провозгласивший принцип раскулачивания: «Что касается земель, холмов, лесов, прудов и домов, принадлежащих крестьянам-собственникам, в случае, если доход последних превышает уровень, необходимый для пропитания, и после того, как большинство местных крестьян потребует конфискации, совет должен принять требование крестьян, экспроприировав излишний прибавочный продукт и распределив его». Здесь же Мао сформулировал лозунг: «Взять у тех, у кого много, и дать тем, у кого мало»[81].

В июне 1929 года из-за конфликта с Чжу Дэ Мао временно отошел от дел. К тому же он заболел малярией и только в конце осени 1929 года смог вновь возглавить фронтовой комитет. В письме ЦК фронтовому комитету 4-го корпуса от 3 апреля 1930 года говорилось о возможности завоевания провинций Цзянси, Хубэй и Хунань. Сам Мао высказывал эту идею годом ранее. Теперь он писал одному из командиров своей армии Линь Бяо: «Весь Китай полон горючего материала, который должен очень скоро воспламениться. “Из искры может разгореться пожар” – вот пословица, точно характеризующая современную обстановку… Подъем революции подобен плывущему кораблю, верхушки мачт которого уже видны на далеком горизонте; он подобен солнечному лучу, сияющие лучи которого уже прорываются, озаряя мглу на востоке, уже видны с вершины высокой горы; он подобен младенцу, который уже бьется в утробе матери и скоро появится на свет»[82].