Мао Цзэдун

В сентябре 1927 года руководство КПК через советского консула в Ханькоу получило указание Сталина о выходе из Коминтерна. Все антигоминьдановские восстания коммунистов, в том числе крупнейшее в Кантоне, потерпели поражение. Численность компартии в результате террора снизилась c 58 до 10 тысяч человек. Остаткам повстанцев пришлось отступить в отдаленные и труднодоступные, преимущественно горные районы.

На расширенном совещании Временного политбюро в Шанхае с 7 по 14 ноября 1927 года, по настоянию советских эмиссаров, Мао вменили в вину отказ от штурма Чанши и вовлечения в восстание крестьянских масс. В наказание его вывели из кандидатов в члены Временного Политбюро и из членов хунаньского провинциального комитета партии. Об этих решениях Мао узнал только в марте 1928 года. Прибывший в Цзинган особоуполномоченный вновь созданного партийного комитета южной Хунани Чжоу Лу отстранил Мао также от руководства фронтовым комитетом и назначил командиром 1-й дивизии. При этом ему не доверили даже партийную работу, поручив ее комиссару одного из полков.

Глава четвертая Северный поход Мао

Мао Цзэдун в Яньани. 1930

Члены Центрального бюро Советского района Коммунистической партии Китая. 1931

Хэ Цзычжэнь и Мао Цзэдун. 1930-е годы

В апреле 1928 года в предгорья Цзингана вышли войска Чжу Дэ, отступавшие из Гуандуна, численностью более 2000 человек. Через несколько дней это войско соединилось с отрядом Мао Цзэдуна в несколько сот человек. Объединенный отряд по решению особого комитета провинции Хунань получил название 4-го корпуса Рабоче-крестьянской революционной армии Китая (в июне 1928 года Рабоче-крестьянскую армию переименовали в Красную).

Противник Мао – Чжоу Лу к тому времени попал в плен к гоминьдановцам и был казнен. Это расчистило для Мао путь к руководству. В самом конце апреля Мао получил известие из провинциального комитета Цзянси о его назначении секретарем вновь образованного особого комитета пограничного района Хунань-Цзянси. В ноябре 1928 года Мао также стал секретарем заново созданного фронтового комитета, подчинявшегося Цзянсийскому комитету партии.

Вместе с войсками Чжу Дэ в Цзинган пришли и многочисленные отряды хунаньских люмпенов, привыкших грабить население. В Цзинганском районе к маю 1928 года собралось около 18 тысяч бойцов, но большинство из них не было обучено и не имело никакого представления о дисциплине, являясь люмпенами-бандитами из Хунани и Цзингана. На 18 тысяч бойцов имелось лишь 2000 винтовок и несколько пулеметов. В Цзингане конфисковывалась и передавалась в собственность коммунистического правительства провинции вся земля, которая теперь распределялась между крестьянами строго по числу едоков. Все получившие землю принуждались к труду, а купля-продажа земли запрещалась. Многие крестьяне вместе с дичжу предпочли бежать из Цзингана, особенно после того, как несколько человек, сопротивлявшихся переделу, были расстреляны. По словам Мао, «крестьяне из коренного населения в большинстве своем перешли к белым, надели белые повязки и вместе с войсками рыскали в горах и жгли дома», тогда как «пришлые крестьяне поселились в их домах, конфисковали их скот, одежду и другое имущество»[71]. Закрылись рынки, почти полностью исчезли соль, ткани, лекарства и многое другое. Пришлось ввести продразверстку, а финансирование похода провести за счет денег считавшихся богатыми крестьян и тухао, которые вынуждены были давать их под угрозой ареста. По словам Мао, «c нынешнего момента нашей основной стратегией борьбы в деревне является… истребление дичжу и лешэнь, а также их приспешников без малейшего снисхождения, устрашение богатых крестьян методами красного террора для того, чтобы они не поддерживали класс дичжу»[72].

В конце лета на перевале Хуанъян красноармейцы Мао и Чжу разгромили один из полков 8-го корпуса НРА. В связи с этим Мао сложил стихи:

У подножья горы каждый видит знамена и флаги,
Барабаны и трубы на горных вершинах слышны.
Окружили враги нас и давят несметною силой,
Но мы встанем стеной и не дрогнем, не сдвинемся мы.

Мы уже, словно крепость, врагу перекрыли дорогу,
Но теперь, как стена, путь ему преградит воля масс.
С рубежа Хуанъян нам орудий доносятся звуки:
Извещают они, что враги отступили в ночи[73].