Мао Цзэдун

Сталин же сдерживал индустриализацию КНР, опасаясь возникновения конкурента в социалистическом лагере. В декабре 1949 – феврале 1950 года Мао впервые побывал в Москве, будучи приглашен Сталиным на свой юбилей. Мао собирался заключить Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи между КНР и Советским Союзом на 30 лет и получить заем в 300 миллионов долларов. Во время путешествия Мао в Москву на пути следования его поезда под Тяньцзинем была обнаружена граната. 16 декабря в полдень поезд с Мао Цзэдуном прибыл на Ярославский вокзал в Москве. В шесть часов вечера Мао принял Сталин. Генералиссимус подчеркнул, что «с национальной буржуазией китайские коммунисты должны считаться» и что им «не надо самим создавать конфликтов с англичанами… Главное – не торопиться и избегать конфликтов». Мао пообещал «пока» не трогать национальную буржуазию и иностранные предприятия[176].

21 декабря, на торжествах в Большом театре в честь 70-летия Сталина, генералиссимус посадил Мао по правую руку от себя. Но потом Сталин в течение месяца с ним не встречался. За это время Мао успел посетить Московский автозавод и съездить в Ленинград, где побывал на крейсере «Аврора» и в Эрмитаже. Он также посмотрел много советских кинофильмов. Советские врачи подвергли Мао тщательному и всестороннему обследованию. Они рекомендовали китайскому лидеру прекратить, или хотя бы ограничить курение, делать общий массаж тела, принимать хвойные ванны на ночь, пить витамин В1, регулярно гулять на воздухе хотя бы час-полтора в день, ограничить часы ночной работы, периодически проходить курс инъекций пантокрина, регулярно и часто питаться и поменьше есть жиров и яиц.

Мао очень злился, что Сталин держит его в СССР без дела. «Вы меня пригласили в Москву и ничего не делаете. Так зачем же я приехал? – возмущенно спрашивал он у Ковалева. – Я что сюда прибыл целыми днями есть, спать и испражняться?»[177]

Попытки дозвониться до Сталина ничего не дали. Мао советовали встретиться с Микояном, но он отказался, понимая, что принципиальных вопросов Анастас Иванович не решает. Предложение отправиться в путешествие по СССР Мао также отверг.

И.В. Ковалев вспоминал: «Не имея встреч со Сталиным, Мао нервничал и в пылу гнева высказывал резкие отрицательные суждения по поводу условий его пребывания в Москве. Он неоднократно подчеркивал, что приехал не только как глава государства, а главным образом как председатель КПК для укрепления связи между двумя братскими партиями. А вот этого-то как раз и не получается. Он сидел просто так, один, и ему делать было нечего. Ему никто не звонил, никто к нему не приходил, а если приходили, то только официально, накоротке. Однажды он заявил, что он отказывается от ранее намеченного плана его трехмесячной поездки, что он в скором времени собирается возвратиться в Китай, поручив оформление и подписание договора и других советско-китайских документов Чжоу Эньлаю, которого он уже вызвал в Москву. В связи с этими заявлениями о настроении Мао мне приходилось неоднократно информировать Сталина, в том числе и письменно»[178].

Мао заявил Ковалеву: «Я просто выведен из терпения, доведен до такого состояния, что не могу себя сдерживать». После этого китайский лидер закрылся у себя в спальне, никого к себе не пуская. По словам Ковалева, Мао «очень боялся безрезультатности своей поездки в Москву. Она подтвердила бы правоту противников его поездки, принизила бы его авторитет перед китайским народом»[179].

Если бы Мао уехал из Москвы, не подписав соглашения, это стало бы скандалом не только для него, но и для Сталина и свидетельствовало бы об острых разногласиях между советской и китайской компартиями. И Сталин признался Ковалеву, что в отношении Мао, «вероятно, мы несколько перегнули палку». Генералиссимус вновь пригласил Мао в Кремль, а затем они встречались на сталинской ближней даче в Кунцево. 9 февраля около 11 часов вечера, во время банкета со Сталиным, Мао почувствовал общую слабость, головокружение и сердцебиение. Пришлось вызвать врачей. Мао уложили в постель, дали кардиазол. Только через полчаса он пришел в себя и смог отправиться на свою дачу «Заречье», где остановился во время пребывания в СССР.

В 1956 году, уже после XX съезда КПСС, Мао Цзэдун в беседе с послом П.Ф. Юдиным, описал, как проходила подготовка и подписание советско-китайского договора 1950 года:

«Недоверие Сталина к КПК, продолжал далее Мао Цзэдун, проявилось и во время посещения Мао Цзэдуном Советского Союза. Одной из главных наших целей поездки в Москву было заключение китайско-советского договора о дружбе, союзе и взаимопомощи. Китайский народ спрашивал нас, будет ли подписан договор СССР с Новым Китаем, почему до сих пор продолжает юридически существовать договор с гоминьдановцами[180] и т. д. Вопрос о договоре был чрезвычайно важным для нас моментом, который определял перспективы дальнейшего развития КНР.