Мао Цзэдун

Согласно советско-китайскому соглашению, подписанному 14 февраля 1950 года, СССР предоставил КНР 300 миллионов американских долларов кредитов, рассчитанных на пять лет при символическом 1 % годовых. Хотя Мао надеялся на безвозмездную советскую помощь, но и такой льготный кредит выглядел привлекательно. Однако в период Корейской войны советский заем использовался для покупки КНР советского оружия. Мао это очень не понравилось, поскольку он считал, что в Корее китайская армия сражается в том числе за интересы Советского Союза, и надеялся, что оружие ему будут давать безвозмездно или хотя бы на условиях ленд-лиза, что предусматривало оплату или возвращение после войны только уцелевшей техники.

По просьбе Мао весной 1950 года Сталин направил в Китай философа-марксиста академика Павла Федоровича Юдина для редактирования «Избранных произведений» Мао, которые должны были быть изданы сразу на китайском и на русском языках. Юдин пробыл в Китае два года. Он сделал к текстам Мао около 500 замечаний – все они носили технический характер. Академик писал в Москву, а по возвращении доложил лично Сталину, что «серьезных антимарксистских и антиленинских положений» в статьях и книгах Мао Цзэдуна «не обнаружил». Сталин удовлетворенно заметил: «Это хорошо! Можно быть спокойным. Сами выросли, без нашей помощи»[183]. Юдина же в конце 1953 года, уже после смерти Сталина, по просьбе Мао назначили послом в КНР.

О планах нападения на Южную Корею Мао узнал еще за год до вторжения от северокорейских представителей, посетивших его в Шуанцине. Лидер китайских коммунистов уже тогда обещал Ким Ир Сену помощь войсками, но только после окончания гражданской войны в Китае. В конце января 1950 года о «необходимости и возможностях оказания помощи КНДР с тем, чтобы поднять ее военный потенциал и укрепить оборону», говорил Мао Сталин во время одной из бесед на кунцевской даче, и тот пообещал помочь Ким Ир Сену[184].

30 января 1950 года Сталин телеграфировал советскому послу в КНДР Терентию Фомичу Штыкову: «Он [Ким Ир Сен] должен понять, что такое большое дело в отношении Южной Кореи, которое он хочет предпринять, нуждается в большой подготовке. Дело надо организовать так, чтобы не было слишком большого риска. Если он хочет побеседовать со мной по этому делу, то я буду готов принять его и побеседовать с ним. Передайте все это Ким Ир Сену и скажите ему, что я готов помочь ему в этом деле»[185].

В апреле Ким Ир Сен побывал в Москве, где трижды встречался со Сталиным. Генералиссимус подтвердил, что «в экстренном случае КНР поможет войсками», хотя «надо быть абсолютно уверенными, что Вашингтон не полезет в драку». Последние слова Сталина Ким понял в том смысле, что советский лидер сделает все, чтобы США не вмешались в будущую войну, и самоуверенно ответил, что «американцы не рискнут втянуться в большую войну перед лицом советско-китайского союза», не предполагая, конечно же, что как раз вовлечения США в войну в Корее советский лидер и добивается. Сталин еще посоветовал: «Надо полагаться на Мао, который прекрасно разбирается в азиатских делах»[186]. Мао же был уверен, что американцы в конфликт в Корее не вмешаются.

12 мая 1950 года Ким Ир Сен сообщил советскому послу, что «уже поручил начальнику Генштаба начать подготовку наступления на Юг; план вырабатывается; лучше всего начать наступление в июне, но нет гарантии, что удастся к этому времени завершить подготовку»[187].

На следующий день в пекинской резиденции ЦК КПК Чжуннаньхае Мао принял Ким Ир Сена, который познакомил его с планом нападения на Южную Корею, которую предполагалось захватить за 27 дней. Мао, как и Сталин ранее, план полностью одобрил, но заметил, что «американцы могут вмешаться в военные действия». Однако он пообещал Киму: «Если американцы примут участие в боевых действиях, то Китай поможет Северной Корее войсками». В тот момент Мао надеялся, что это обещание выполнять не придется, поскольку, как он заявил северокорейскому лидеру, «за такую маленькую территорию (как Корея. – Б. С.), американцы в третью мировую войну не вступят»[188].