Марь

Сбросив с себя верхнюю одежду и даже не спросив разрешения, они дружно принялись готовить себе на стол. Один вскрывал ножом консервы, другой резал хлеб, третий, подбросив в печку дров, решил варить лапшу, четвертый занимался посудой… Ну прямо мирные походные люди. Все при деле, у всех все ладом… Если что не знают, спросят у хозяев. А те, бедные, даже пальцем пошевелить боятся. Забились в угол и, словно попавшие в капкан зверьки, обреченно наблюдают за пришлыми. Знать бы хоть кто перед ними, а то вдруг злые люди? Возьмут да пришибут ненароком…

Когда все было готово, ночные гости уселись за стол, где уже духмяно парила кастрюля с лапшой, заправленной тушенкой.

– Давай, разливай, что ли! – подает сигнал Грек.

И тут же полетели на пол пробки, забулькало в стаканах, заходили в предчувствии кадыки.

– Эй, хозяева! Давайте тоже к столу… – зовет женщин Аноха, но те даже не пошевелились. Сидят, прижавшись друг к другу, на старенькой лавчонке и все так же затравленно смотрят на непрошеных гостей.

– Вы разве не помните меня? – неожиданно обращается к Эльге Лука. – Это же я, Лукин… Мы вам дрова пилили… – он улыбается.

У Эльги вдруг появляется румянец на щеках.

– Вы?.. – она удивлена. Нет, даже не удивлена – поражена. Как?.. Неужели?.. – А где же…

Она смутилась.

– Грачевский?.. – снова улыбается Лукин. – Да жив он, жив ваш старшина…

– Вот-вот!.. – подхватил Грек. – И даже привет вам передает.

– Правда? – у девушки от волнения сдавило горло. – А вы?..

– А мы с Лукиным в командировку приехали… – выпив залпом стакан водки и поморщившись для порядка, говорит ей Аноха. – А это, – он указывает взглядом на подельников, – геологи. Мы тут одно секретное задание будем с ними выполнять…

Филин чуть было не заржал после этих слов, но тут же получил от Грека большим пальцем в бок и притух.

– А где ж остальные-то?.. Далеко отсюда? – у Эльги от волнения дрожит голос.

– Далеко, – говорит Шепелявый. – Отсюда пехом не доберешься…

– А как же вы?

– Мы?.. А нас на вертолете забросили… – как-то странно усмехнулся Аноха.

Эльга притихла. Думает о чем-то. А в это время за столом набирает обороты праздник. Вот уже выпита одна, вторая, третья бутылка… Пустая тара летит под стол, на смену ей появляется новая. Но потом и эта, освободившись от последних капель зелья, исчезает со стола.

Все то время, пока они пили, женщины молча и с интересом наблюдали за гостями. После того как они узнали, кто эти люди, они успокоились. Теперь они жалели этих голодных измученных парней, которые набросились на еду, будто бы голодные звери.

– Знали ли бы мы, что вы приедете – приготовились бы… – извиняется девушка. – А может, я вам мяса оленьего сварю? – предлагает она. – В нем силы много – сразу почувствуете…

Гости смеются.

– Да? Ну а вдруг нас потом на любовь потянет, что тогда? – спрашивает Гузеев. Эльга смущена. Ее лицо покрывается легким румянцем.

– Ну а как же – конечно, потянет! – гыкнув, произнес Аноха. – Мне так уже и после консервов бабу захотелось…

– Ну так вон она, баба… – указывает на Эльгу Филин. – Хватай ее за задницу – и в постель…

Захмелели гости, на кураж потянуло. Заметив эти перемены, Лукин заерзал на табуретке – будто бы гвоздь ему в задницу впился. За Эльгу боится. А та вдруг растерялась. Только что она видела перед собой нормальных культурных мужиков, но теперь их будто бы подменили. Сидят и говорят всякую ерунду – слушать противно.

– Ну так что, может, позабавимся? – неожиданно вылезает из-за стола Шепелявый и направляется в сторону девушки. Он хватает ее за руку и тащит в спальню. Она верещит, кусается; тут же ей на помощь приходит мать. Она попыталась оттащить его от дочери, но тот ударил ее ногой, и она упала.

– Подлец! Что ты делаешь! – крикнула Эльга и, собрав все силы, толкнула насильника в грудь. Вырвавшись из его рук, она подбежала к печи, где на небольшом приступке лежал топорик, которым они с матерью строгали лучины для розжига. – Не подходи! – схватив его, кричит она Шепелявому. – Убью!..

Тот взбешен.

– Дайте мне скорее бердану – я пристрелю эту сучку!..

Он хватает протянутое ему кем-то из дружков ружье, снимает его с предохранителя и в следующий момент тяжело оседает на пол, получив сильный удар непочатой бутылкой «Московской» по голове, которая на глазах у всех вместе с содержимым мелкими брызгами разлетелась по сторонам. Падая, Шепелявый выстрелил, однако картечь пришлась в потолок. Теперь он лежал без сознания в луже крови, сосредоточив на себе удивленные и одновременно сочувственные взгляды подельников.

– Ты чего это, Лука! – заорал Аноха, видевший, как тот хватил Шепелявого по башке. – Ведь он по делу хотел… Ты же сам знаешь, что это за сука! Шлюха она старшинская – вот кто! А он – наш первый враг…

Однако Лука знал, что делал.

– Не подходите к ней! – подняв с пола ружье и направив его на бандитов, зашипел он. – Убью любого, кто дотронется до нее.

В доме стало тихо. Так тихо, что слышно было, как в соседней комнате тикают ходики.

– Ну ладно, брат, пошумели – и будет… – миролюбиво произнес Грек. – Бросай пушку – давай лучше выпьем…