Мара из Троеречья (СИ)

Про это село рассказывали много ужасающих историй, но призраки умерших, не так пугали девочку, как страшная хворь, от которой не было никакого лечения. Федора говорила, что страдания можно только облегчить. Она сама ходила сюда, чтобы помочь больным и, каждый раз рассказывая об этом, становилась мрачнее тучи. Марушка понимала, что много подробностей в своих рассказах знахарка опускала, чтобы не пугать девочку, но общие симптомы Марушкой были выучены наизусть. На всякий случай. Впрочем, в то время как по стране лютовала чума, Марушка только-только родилась, а когда Федора забрала ее себе — эпидемия пошла на спад. «Интересно, и как Федоре не страшно было заразиться? — подумала Марушка, переминаясь с ноги на ногу, — наверное, она очень сильно любила людей и хотела им помочь». Марушка обняла себя руками: «а что если Лис там подхватит чуму? И почему он так долго?»

Лис про чуму не знал, а потому, успокоившись, мерно перерывал сундуки в заброшенном доме. В таком виде вести девчонку в город он не собирался — подол ее платье порвался, а ткань пошла грязными разводами после Марушкиного купания. Платье, которое он подобрал, выглядело ветхим, но за неимением лучшего… Парень ухватил платье и холщовую котомку, найденную в закромах, и вышел к Марушке.

— Держи! — гордо вручил ей платье.

Девочка отпрянула.

— Ты там взял? — указала Марушка на дом. После кивка Лиса, взвизгнула: — Я его не надену!

— Перестань, — парень протягивал ей одежду, — в этом селе никто давно не живет. Я же его не украл, оно не нужно никому…

Марушка с ужасом смотрела на длинное льняное платье, серо-зеленого выцветшего оттенка.

— Натягивай, давай, — кипятился Лис, — в этом рванье тебя в город не пустят!

Марушка двумя пальцами взяла протянутое платье, но так и продолжила держать его на вытянутых руках.

— Запихивай себя в эту тряпку, — прошипел Лис, — прямо сейчас.

Марушка испуганно попятилась. Лис в отчаянии хлопнул ладонью себе по лбу — эта девка сведет его с ума. Весь день она бегает в порванном грязном платье, а целое, пусть и немножко побитое молью и временем, ей не подходит. Марушка искоса зыркнула на раздраженного Лиса, быстро свернула платье и прижала его к себе локтем.

— Хорошо, — кивнула она, — перед городом надену. Только… у нас по пути будет какая-нибудь река?

Лис отрицательно покачал головой.

— Озеро?

— Нет.

Марушка умоляюще посмотрела на рыжего:

— Ну хоть лужа какая-нибудь?

— Не обещаю.

* * *

Вынужденный привал провели у ручья. Выстиранное платье Марушка развесила сушиться на низкой ветке ивы. Лис достал котомку, найденную в заброшенном селе — она как раз пригодится Марушке, чтоб не таскать постоянно свой замок и ключ в руках. Девочка скептично осмотрела котомку и решила прополоскать в воде и ее тоже. Лис с интересом наблюдал за ней:

— Скажи, откуда в тебе столько брезгливости, — хохотал он, — если ты голыми руками пиявок ловишь?

Марушка не собиралась расстраивать Лиса, а понаблюдать сначала, не проявятся ли симптомы чумы. Она корила себя за то, что не сказала сразу, почему село заброшено и о нем идет дурная слава. Сейчас говорить о смертельной хвори не хотелось, и Марушка стоически выдерживала насмешки рыжего. Закинув котомку на одну из веток раскидистой ивы, девочка умостилась в тени рядом с Лисом. Тот достал из кармана маленькую баночку, заклеенную вощеной бумагой сверху.

— Что это? — удивилась Марушка.

Лис довольно улыбнулся, вытащил из сумки подсохший хлеб, протянул кусок девочке. Марушка только сейчас, при виде еды, почувствовала, как же она голодна. В животе трагически заурчало и девочка, покраснев, опустила лицо.

— Спасибо, — выдавила она. «Нужно было сразу сказать ему о смертельной опасности! — тихо всхлипнула Марушка, — Он такой хороший, делится со мной… А я, предательница, смолчала про чуму!»

Лис тем временем осторожно снял вощеную бумагу с баночки, сунул нос в содержимое и довольно вдохнул, наслаждаясь запахом.

— Мёд! — острием меча он отковырнул кусок застывшего меда, положил его на свой хлеб и с удовольствием откусил.

Марушка тоже окунула хлеб в протянутую Лисом баночку. Ей хотелось проглотить свой кусок, не жуя, но девочка здраво рассудила — кто знает, когда ей удастся поесть в следующий раз? Поэтому она откусывала по маленькому кусочку, пытаясь сохранить на языке послевкусие меда.

— Где ты его взял? У нас был пасечник в селе, но он не болел почти, а цену на мед лупил огромо-о-омную, — Марушка развела руками, показывая, какой большой была у пасечника цена на мед.

И тут же подумала: «Какой Лис все-таки добрый, не пожалел для меня такого сокровища…»

Лис самодовольно улыбнулся.

— Места надо знать, — подмигнул он Марушке и небрежно добавил, — Там же, где и тряпье тебе нашел… Эй, ты чего?

Марушка плевалась и тихо проклинала и себя, и Лиса, и мёд. «Надо было завести его в болота!» — в сердцах подумала она, отплевываясь и полоща рот водой из ручья. Лис с недоумением наблюдал за Марушкой, истерично растирающей мокрыми ладонями лицо.

— Не хочешь, как хочешь — мне больше достанется, — философски рассудил парень и отправил в рот кусок хлеба, щедро намазанный медом.