Мара из Троеречья (СИ)

«Значит, — размышляла Марушка, — жители хутора убили лес? Ладно, Груша — та и волшбы не видала, наверное. Но ведь дядько Бажан, Фёкла, Любава — они же хорошие люди, как они могли разрешить такое? Это же просто камни, — вспомнила она серые яхонты в мешках, — их не съесть, ни излечить ними хвори… Разве стоят они того? Знала бы раньше, что они такое сотворили — и руки не пожала и гостевать бы не осталась!»

Накренившуюся сосну Роланд заставил обходить за несколько аршинов, по дуге — запасом, чтобы та, если начнет падать, не повалила за собой соседние деревья, загнав путников в ловушку. Лис пинал комья земли и оглядывался.

— Там сейчас, наверное, пироги греют, — мечтательно протянул он. — А мы даже не перекусили перед дорогой. Может, привал?

— Нет, — отрезал Роланд так мрачно, что Марушка невольно дернулась и уткнулась виноватым взглядом в сухую землю.

Шла она медленно, глядя под ноги и сильно отставая от спутников. Лис временами останавливался, будто невзначай — поправить седельную сумку, почесать колено, поднять поросшую тонконогими грибами шишку, каждый раз дожидаясь, пока Марушка поравняется с ним.

— Уходили, темно еще было. А теперь, гляди, Марь, — взмахнул он рукой, — как красиво заря горит…

Марушка обернулась. Обернулся и Роланд.

— Там ведь хутор?.. — девочка наморщила нос и, повертевшись по сторонам, пробормотала: — Тогда какая же это заря? Солнце восходит с другой стороны…

— Костры, значит, снова жгут, — Лис пожал плечами, прислушался и неуверенно добавил: — и песни горланят…

Марушка неловко покачнулась и застыла, прижав ладони к щекам.

— Говорила же, сгорит всё из-за этих кострищ! — с досадой топнула она ногой. — Нужно вернуться и помочь тушить поле!

— Стой, — Роланд сунул Лису поводья и двинулся ей наперерез.

Она бросилась бежать. Роланд, чертыхнувшись на ходу, ринулся вслед. Казалось, один неосторожный шаг, и девочка провалится в бездонную нору, скатится по песчаной горке под землю или зацепится за торчащий корень, но вместо того она птичкой взмывала, перепрыгивая ямы, проворным ужом скатывалась с насыпи и обходила корни, петляя зайцем.

И девочка, и воин скрылись из виду, а Лис завороженно смотрел туда, где еще вчера лилась рекой медовуха, и вздымался пар от гор пышных пирогов, а в глазах его отсвечивали смазанными точками горящие вдалеке избы. Лошади нервничали, фыркали и стучали копытами.

Все тяжелее становилось Марушке бежать, все ближе слышалась хриплая брань позади. Ноги налились тяжестью, и она запнулась на ровном месте — подошва сапога заскользила на песке. Она скатилась по насыпи вниз, под корни, в черное нутро ямы. Сверху зазмеился и посыпался песок. Марушка заскулила, хватаясь за вывихнутую лодыжку, но прикусила губу и вытянула шею, осторожно выглядывая.

Роланд, потеряв ее из виду, остановился неподалеку и поворачивался из стороны в сторону, щучьим взглядом осматривая редкие деревья, прислушиваясь к шелесту сухого опада. «Выпорю, — вдруг подумал он, — отловлю, отволоку в безопасное место, и там выпорю. А если ворюга попытается возразить, и его тоже выпорю».

Рыжие отблески заиграли на стволах деревьев, окрасили теплым светом серый мох под ногами.

Марушка выскочила тенью, толкнула молодую сосенку, навалившись на нее всем телом. Деревцо заскрипело, покачнулось и поддалось натиску. Роланд растерялся на мгновение, но вместо того, чтобы отскочить назад, подался вперед, проскочил и выругался — сухие ветки оцарапали затылок.

Марушка, удостоверившись, что остановила, но не зашибла его насмерть, побежала, подволакивая ногу, к опушке. Там он ее и настиг. Повалил на землю, прижал для уверенности всем телом и закрыл ладонью рот. Другую же запустил под ворот платья. Девочка возмущенно замычала и впилась зубами ему в руку.

— Где бусина? — прошипел Роланд.

— Там люди горят! — воскликнула она, отплевываясь и тщетно пытаясь выбраться. — А ты про какую-то бусину…

Больше она ничего не сказала — Роланд резко опустил ей руку на затылок, вжав лицом в землю, и замер. Марушка попыталась лягнуть его, возмутиться, но вместо этого только набрала полный рот сухих иголок. Дышать стало тяжело. Воздух из груди вырывался с тяжелым хрипом. Вскоре, когда Марушка уже не понимала, сон это или явь, а перед глазами заплясали разноцветные круги — послышались голоса. Двое мужчин переговаривались, топтали колосья, но проходили достаточно далеко от зарослей на опушке, чтобы заметить девочку и воина. Разговор их Роланд тревожно слушал, Марушка же различала только интонации и обрывки слов.

Когда шаги затихли в отдалении, Роланд быстро поднялся. Марушка перевернулась на спину, вдохнула во всю грудь и зашлась в кашле. И руки, и ноги ее затекли, а воздух — вожделенный воздух, обжигал гортань. В ушах звенело. Она повела головой. Роланд нависал, двоился перед глазами и что-то серьезно говорил — она видела, как шевелятся его губы, но не могла разобрать ни слова.

Осоловело глядя перед собой, резко села. Воин не успел отклониться, и она ткнулась ему в лицо, ударилась лбом о подбородок, схватилась за голову — звуки пропали, только танцевали кругом алые пятна.