Мара из Троеречья (СИ)

В эту же секунду толстяк пропал из виду и что-то оглушительно хлопнуло. От брусчатки на мосту с громким звоном отскочил покореженный меч. На мгновение завис в воздухе, а затем, резрезая водную гладь, ушел на дно. Ключ булькнул за два локтя до берега, погрузившись в мутную илистую жижу. Напряженное молчание прервал осунувшийся Козырь, разочарованно ухнув. Лис закрыл глаза и уронил лицо в песок: Кабан никогда не был ему другом, но относились они друг к другу с сочувствием.

Козырь отрешенно махнул рукой. Хлын с Лихарем, теперь молчаливые, поднялись на мост. Поломанное от удара невероятной силы тело толстяка, приподняли за руки и ноги. Хрустнул вырванный плечевой сустав. То, что раньше было мрачноватым тучным парнем, рисующим во времена сильного волнения, а теперь лежало кучей переломанных костей, соратники сбросили в воду, поднимая с мостовой прибитую дождем пыль и грязную солому.

— Козырь, как же это так? — растерянно шепнул в пустоту Хлын.

Козырь в бессильной ярости пнул песок и выудил с илистого дна вычурный ключ.

— За мной, — рявкнул главарь, отряхивая руку от грязи и быстро поднимаясь на мостовую.

Пришибленный Хлын, с наспех нахлобученной шапкой, и Лихарь подняли Лиса под руки и поволокли, стонущего, за Козырем. Рыжий безвольно висел в руках у бывших соратников, оставляя за собой борозды разрытого сапогами песка. Только единожды, собравшись с силами, он сделал широкий шаг, переступая через рисунок Кабана.

Последним от берега уходил Щур. Невысокий щуплый бандит задержался, стирая носком прохудившегося сапога нарисованные на песке башенки.

* * *

Роланд неспешно сковыривал глиняную корку с тушки. Серая шерсть, намертво приставшая к глине, легко отделялась от пустившего сок мяса. Ни лука, ни стрел у похитителя не было, а просто так, голыми руками, даже самый удачливый охотник русака не поймает. Зажарившаяся тушка при жизни, скорее всего, была зайчихой, уводившей опасность от детенышей. Марушка вздохнула — зайчат, если они не сильно маленькие, покормит любая другая серячка, пробегающая мимо. Но шансов выжить у них теперь становилось значительно меньше. Есть сразу расхотелось. Девочка мрачно посмотрела на похитителя, без зазрений совести, вгрызающегося в сочную заячью ногу.

Роланд заметил ее взгляд, но истолковал по-своему.

— Ешь, — подвинул ей лакомый кусочек.

Марушка отвернула лицо, выражая этим жестом все презрение, на которое была способна.

— Ну и сиди голодная, — похититель пожал плечами. — Правда, если ты хлопнешься без сознания, мне бы не хотелось снова тащить тебя на плече. Впереди холодная ночь, с рассветом уйдем. Путь ждет долгий.

— Куда?

— Чудесно. Ты умеешь разговаривать, — Роланд на мгновение задумался, стоит ли вникать в подробности. — В город.

— Обратно? — недоверчиво переспросила Марушка.

— Нет, в другой город.

— Но мне нужно обратно, — девочка хлюпнула носом, — там Лис остался…

Роланд отложил мясо в сторону.

— Это рыжий воришка? — уточнил он.

— Рыжий, да.

Молчание затягивалось. Костерок выбрасывал вверх искры, а от горячего воздуха лицо похитителя расплывалось перед Марушкой.

— Нам… мне нужно вернуться, — мотнула головой девочка.

— Зачем?

— Потому что Лис — мой друг. И он в беде.

Роланд испытующе разглядывал пленницу. Где-то вдалеке жалобно и протяжно запищали совята.

— Пожалуйста, — тихо добавила она.

— Это невозможно, — отрезал Роланд, разрубая ладонью воздух перед собой. — Те увальни из таверны — соратники твоего друга, можешь мне поверить. И если у них есть какие-то претензии к нему, они, скорее всего, заслуженные.

Марушка проглотила это, стараясь не разреветься. Над головой у нее, бесшумно скользя мягкими перьями по холодному ночному воздуху, пролетела сова, с мертвой полевкой в когтистых лапах. Вдалеке нетерпеливо отозвались птенцы.

— Пожалуйста, — прошептала Марушка, — они же его убьют…

— Это не мои проблемы, — отмахнулся похититель, обматывая недоеденную тушку широким смородиновым листом. Обернутое блестящими листьями мясо, Роланд перевязал тесемкой под укоризненным взглядом Марушки.

Похититель поднялся, чтобы убрать снедь в холщовый мешок с остальными пожитками, покоящийся на сухом ольховом бревне.

Девочка не дала ступить и шагу, бухнувшись на колени перед Роландом.

— Спаси Лиса, — взмолилась она, — и я пойду с тобой, куда скажешь. Я не попытаюсь сбежать больше никогда, только спаси его!

Роланд попытался обойти ее, но Марушка мертвой хваткой вцепилась в штанину.

— Я не скажу ни слова всю дорогу, если ты прикажешь молчать. — Похититель ногой отодвинул Марушку от себя, но она не расцепила пальцев: — Я знаю травы. Я могу сделать любое зелье, от любой болезни. Могу делать любовный напиток, он хорошо продается, ты разбогатеешь…

Роланд раздраженно остановился и резким движением оторвал ее руки от себя. Марушка заскулила, от того, как больно он сжал ее запястья.

— Ты всерьез думаешь, что я нуждаюсь в деньгах? — прошипел похититель.

— Тогда, что тебе нужно от меня? — всхлипывая, спросила девочка.

* * *